С.В. Савельев ∙ Вынос мозга
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 13 января, и мы с вами продолжаем наши экскурсии в область устройство головного мозга. Очень много сегодня будет вопросов и ответов, потому что у меня сохранилась часть вопросов, которые мне на презентации книги присылали. Я не забыл про них, а продолжу отвечать – на сколько будет возможно.
А сейчас мы начинаем новый большой проект, который продлится несколько передач, и он называется «Возникновение и эволюция мозга человека», то есть это такая длинная история, которая закончилась тем безобразием, которое вы видите по утрам в зеркале.
Моя задача довольно сложная потому что – ну с одной стороны – возникновение человека, его эволюция является таким наимоднейшим занятием, потому что – кто бы чем не занимался относительно человека – тут же говорят: а вот мы раскрыли новый секрет эволюции человека. В общем, этим заполнено последние столетия масса всяких журналов, научно-популярных книжек и прочее.
Но поскольку мы любимые, сами себя больше всего интересуем, естественно наибольший интерес возникают на всякие разговоры о человеке, все же эгоисты оголтелые и поэтому не хотят слушать о том как мы произошли и что с нами было до того. А на самом-то деле – все наши проблемы сегодняшние – они хранятся там – в нашем далеком прошлом – которое надо знать.
Потому что нельзя требовать от человека того, что в принципе, например, не может его мозг. Ну приведу только самый простой пример: мы не обладаем способностью видеть, например, в ультрафиолетовом диапазоне. Не способны. А другие животные способны, причем многие птицы, которые там летают высоко и смотрят, ищут мышь, там на огромном расстоянии. Не только благодаря зоркости соколиной. На самом деле бедные поэты, если бы они знали – что зоркость соколиная, эта возможность увидеть в ультрафиолетовом свете светящуюся мышиную мочу в чистом поле – они б наверное менее романтизировали все эти истории.
Вот мы многим – не.... Вот электромагнитной чувствительностью мы не обладаем, в том смысле, как я уже говорил про таких животных, которые обладают или восприятием электромагнитного напряжения поля или сами его и генерируют, то есть видят мир вокруг. Мы этим всем не обладаем. И, кроме этого, у нас довольно неважное и обоняние. Мы его почти утратили. Когда поэтому там Зюзкинд пишет замечательные книжки – они смешные очень. Потому что – с точки зрения человека, который занимается этими проблемами – это, конечно, не книжки, а анекдот. Но, тем не менее, романтика такая существует. Но человек микросматик, это нужно понимать, что роль обоняния в нашем организме очень невелика и замечательного героя зюскиндского конечно бы казнили, ему ловко бы отрубили голову, потому что не все – с возрастом – сохраняют обоняние в нормальном виде, особенно половое, к которому апеллировал его герой, сдирая там жир с поверхности молоденьких и привлекательных девиц. Кстати говоря, не там он этот жир брал... :о) То есть, Зюскинду надо было книжечку хоть какую нибудь почитать, прежде чем это всё придумать, но это обычная вещь для писателей.
Писатели очень не любят ученых, поскольку из ученых писатели получаются отличные, например Ефремов, а вот из писателей ученые – никогда. Поэтому они чувствуют себя несколько так ущербными и очень нехорошо относится к специалистам в любой области.
Так вот – возвращаемся к человеку.
Обоняние – как раз человеческое, поскольку мы микросоматики – оно возникло-то очень специфически, очень давно очень сильно у нас редуцировано, и поэтому оказывает на нас значительно меньшее влияние, чем нам бы хотелось.
Я упомянул зрение – зрение оказывается неважнецкое. То есть мы видим во-первых примерно в пять раз хуже орла. Почему? Ну потому что у нас просто плотность расположения светочувствительных элементов – палочек и колбочек в глазу – меньше чем у птиц, а ещё – плюс – нет и такой важной вещи как ультрафиолетовое восприятие. В инфракрасном диапазоне не видим – тоже большой привет. Кроме этого мы не имеем в середине глаза, как многие птицы, такого специального гребешка, который позволяет растягивать изображение. Ну как пятнышко от солнца, которое попало на косо стоящую дверь – оно так растягивается. Вот, благодаря такому простенькому устройству, те же самые орлы – ну многие птицы, не только они конечно – имеют в середине такую «увеличилку», которая увеличивает в полтора-два раза. То есть у них ещё встроенный такой бинокль в глазу. У нас и его нет.
То есть, смотрите, просто какие-то убогие животные! Зрение никудышнее, с низким разрешением, в плохом диапазоне. Обоняние – вообще ни к чему. Даже с собаками вынуждены были подружиться, чтоб решать свои повседневные задачи, том числе и друг друга искать. Довольно смешно. Ну и со слухом – тут уж вообще говорить нечего. Т.е. если бы так трындеть, как у нас в концертных залах исполняют оркестры, то другому животному какому-нибудь – той же собаке – можно легко сойти с ума. Потому что слух у нас тоже никудышний. А вы посмотрите на животных – они все такие ушасные, и собаки и свиньи и коровы – там одни уши торчат. Слух отличный, в отличии от нас. А уж про летучих мышей и дельфинов я не говорю – тут высокочастотная специализация. То есть и слух-то у нас не важный, и, собственно говоря, сильный очень звук должен быть, чтоб мы хорошо слышали. Поэтому мы все садимся в партер и там шевелим своими омылками, которые называем ушными раковинами.
То есть достаточно все убого, я уж не говорю там про всякие другие вещи: механорецепцию и прочее.
Так вот это «замечательное достижение» – если нас сделал какой-то трансцендентный, значит, источник – то вы понимаете, что сделать такой набор органов чувств, хотя у него – ну с точки зрения верующих людей – есть значительно лучшие образцы, ну, в виде птиц, амфибий, дельфинов и прочее прочее – довольно странно. Т.е. или он как-то хотел навредить – в чём я лично сомневаюсь, поскольку ни во что не верю – или, т.с., был, мягко говоря, не компетентен. Заподозрить нарушение нравственности – довольно сложно. Но, тем не менее, результат вот такой...
То есть, о чём это говорит? Вот этот никудышний результат? Я уж не говорю про прямохождение. Бесконечные боли в пояснице и головные боли и прочее прочее, сосуды внутренней стороны бедра, которые бесконечно расширяются и портят нам жизнь. Всё. Тихий ужас какой-то! Давление артериальное, никудышние баро-рецепторы и прочее прочее. То есть можно перечислять до бесконечности, не считая утраченного в эмбриональный период длиннющего хвоста, составляющего треть нашего тела и прочие всякие достоинства, говорящие о том, что боюсь, что мы возникли естественным путем... Поэтому, глубоко верующие люди, советую переключить на другой канал.
Так вот мы займемся как раз не тем, чтобы разбирать недостатки сегодняшнего человека – я по-моему достаточно показал проблемность нашего организма – а займемся тем, откуда собственно это все взялось? То есть – откуда взялись такие проблемы? Откуда, от кого мы унаследовали такие странности нашего организма? Потому что они же не взялись сами собой, то есть в какой-то момент времени тот или иной орган чувств, система рецепции, даже система анализа (т.е. мозга) окружающего мира нам была нужна, а потом не нужна. Но в мозге, к нашему счастью, в отличие от других органов и систем организма – ну например, если животные переходит в малоподвижном образу жизни – ножки становятся маленькими как у таксы например, если действует отбор, и наоборот если ему надо быстро и хорошо бегать – получается какая-нибудь газель, тут все понятно – а с мозгом не так, я уже говорил. Мозг – из мозга нельзя взять какой-то кусочек выключить и перестроить – вот этой бредятины в мозге нет. Поэтому, если что в мозге появилась – не важно для чего оно использовалось до настоящего момента – оно начинает хорошо использоваться. То есть в мозге ничего не пропадает.
Я, говоря об обонянии, приводил пример, что там обонятельный бугорок и все центры дельфинов – которые давным давно утратили обоняние, и используют свою высокочастотную дуделку для того, чтобы анализировать внешний мир – так вот эти самые дельфины отлично сохранили все мозговые структуры, которые есть. То же самое, кстати говоря, красное ядро у змей – отлично есть. Это ядро, которое управляет движением четырех конечностей. Сколько вы их этих змей не гладьте – ножек не найдете, ну разве что у питона, там рудиментарные задние, маленькие такие корявки, да и то часто под кожей, то есть когда-то были конечно. Так вот если ножки исчезли раз и навсегда, то в мозгах это ядро отлично работает, прекрасно видно.
И отсюда мозг используют специалисты по эволюции позвоночных, потому что очень удобно, потому что есть такие сходства в мозгах, такие, как знаете, печать в паспорте о шестом замужестве. Здесь уж никуда не денешься – не повернуть назад не скрыться. То есть есть в мозгах такие структуры...
Ну приведу один пример, чтоб не быть голословным: так называемые морские львы, уж кажется куда дальше – смотрите, включите интернет любимый и посмотрите на этих: ужасные зубастики, едят там всех кого ни попадя, ловят и жестоко откусывают всякие части тела т.е. жуть какая-то. Однако если взять их посмотреть, их мозги достать, посмотреть и выяснить что происходит, то окажется у них есть специфическое ядро, то самое, о котором мы говорили на нашей передаче о зрительной системе человека. Это ядро связано с зрением, то есть это латеральное коленчатое тело, куда приходят зрительные нервы как раз из глаза. Это то самое, которое я упоминал в передач на эмбриологии, которое бедное утрачивает чуть не половину всех своих контактов в момент эмбрионального разрушения сетчатки. Но я надеюсь вы помните, как я завидовал тем, что если б сохранить эти замечательные клетки ганглиозные сетчатки, сохранить бы эти нервы, эти волокна, и не разрушать их – то в старости у нас была б возможность компенсировать почти вдвое потери зрения. Однако этого нет. Так вот это самое ядро замечательное латеральное коленчатое тело – оно имеет структуру очень характерную для хищных и для копытных. Ну, у копытных оно такое, знаете, мечты разбойника – бейсбольные биты, а у животных у хищных – кстати говоря и у нас то же самое – оно такое сигмовидное, похожие на долларовую картинку вот эту, которая только разделена слоями и подслоями. Так вот, оказывается это очень консервативный признак , ну например приведу один пример уникальный – что-то выходящее за рамки этой конструкции – это коленчатый тело есть у дельфинов, оно сетчатую структуру имеет, и на поверхности Земли сейчас никого нет с такой структурой... Так что с предками у нас напряжённо – только палеонтология может дать ответ на эти вопросы, а с другой страны вот у хищных и у копытах очень четко различающуюся. И по этому признаку – а это важнейший очень консервативный, он никуда не девается, в отличие от конечности, он остается навсегда на многие десятки сотни миллионов лет – так вот по этому признаку, этот зубастый кусачий морской лев на самом деле – ничто иное, как бывшие копытное. То есть конечно, не то, что он с копытами с большим выменем скакал и бумукал по полям, нет, но имеется ввиду в том смысле что в его истории был период, когда он не хищничал, а вел такую достаточно растительноядную спокойную жизнь и более размеренную, оказавшись в подходящих условиях быстро перестроился. Изменилось все: и конечности и зубы и тело и пищеварение... Остался только мозг. Кстати и морж тоже оказывается такая своеобразная корова, которая залезла в воду, то есть у него тоже признаки эти есть. Ну зато есть масса и других признаков. Те же самые различные драгоценные коланки – там проще – они настоящие хищники. То есть так можно очень хорошо относиться к этому ко всему, очень точно.
...Вот такие же клише – а я почему об этом говорю – то есть такие неврологические маркёры есть и в мозге человека. Они говорят откуда мы произошли и они более консервативны чем любые зубы, ноги, руки, кишечник и прочее прочее. Потому что мозг адаптивно перестраивается в соответствии с окружающей средой, не ломая свою структуру существующую, а или её использует или достраивает, то есть вот этот принцип. Поэтому у нас многие функции в нашем мозге продублированы несколько раз, ну там в самом простом виде – я вам рассказывал об этом, говоря про движение, это когда человек двигает конечностями, вот у него простой алгоритм, он переставляет, идет по асфальту по ровненькому, в задумчивости, читает книжечку. Вплоть до этого доходит. Хорошо это? Хорошо. За счет чего делает? За счет спинного мозга: межсегментарные там возникают циклы активности и все это идет пока препятствие не возникнет. Но, кроме этого, существует ещё целая система надстройки. В принципе этого достаточно, как рыбам двигать хвостом – там две клетки нужны, так человеку – чтобы идти – не очень много чего нужно, ну вестибулярный аппарат проверяется все время. Но кроме этого же есть задний мозг, где много специфических ядер, управляющих мышцами, кроме этого есть мозжечок, где хранятся гигантское количество алгоритмов движений, которые человеку могут понадобиться, которые страхует его, если он споткнётся. Кроме этого – поднимаемся на верх – специальные ядра так называемый неостреатум – управляющий движением на уровне входа в кору, и плюс произвольное движение (кора), что позволяет вам контролировать ваше движение. Всё это для одного и того же – чтобы идти. Если вы идете по пересеченной местности, то подключаются более верхние уровни, а если уж совсем сложные – и вас могут всё время укусить за пятку – то "поднимается" и кора и тогда возникает вот этот самый анализ.
То есть, иначе говоря, это демонстрирует то, что головной мозг человека эволюционировал формировался в результате бесконечной надстройки системы управления все более-более усложняющих наши функции. Поэтому эволюционное понимание того – как это все происходило – крайне важно со всех точек зрения: и с повседневных человеческих, и с мировоззренческих, и, в конце концов, связано с человеческим заболеваниями, потому что все они очень важны.
То есть, как рассказывал, что носатые девушки, у которых носы черезчур длинные, они подрезают себе, значит, кончик носа: ну там по хрящевой перегородке, операция в общем несложная, там натянул-пришил. Но проблема в том, что у этих носатеньких часто возникает потом проблемы – очень возникает часто фригидность, то есть с половыми отношениями трудности, с мальчиками: не испытывают удовольствие. Хотя стали симпатичные и все хотят с ними это удовольствия испытать. А в чём дело? Подрезается вомероназальный орган, который сидит на границе носовой перегородки, на вомере – ну и все! Обоняние половое отсутствует – с возбуждением проблемы... Вот так например в погоне за красотой многих женщин делают безинтересными к такому приятному времяпрепровождению – как секс.
То есть, вот таких очень много у человека проблем, потому что многие вещи которые нам кажутся рудиментарными – как тот же аппендицит или там не очень важными для нас – на самом деле играют колоссальную роль и в эволюции, позволили нам когда-то выжить и дожить до сегодняшнего состояния. Вот поэтому мы сегодня чуть чуть прикоснемся к этой проблеме и начнем, как всегда, издалека.
Ну, из очень дальнего далёка, потому что на самом деле происхождение самих млекопитающих – оно довольно туманно. Т.е. в чем дело? Очень давно было и параллельно, значит, господствовали рептилии – те самые здоровенный динозавры – которые в очередной раз нашли в том числе и у нас где-то там, в районе Томска, то есть о которых только что говорили в новостях, так вот, в те времена жили такие небольшие существа похожие крысовидные небольшие, больше всего напоминающие сегодня у нас такого размера – землеройки. Если кто видел, то есть, маленькой мышки, похожей на мышь. Это не мышь, конечно. Землеройка это насекомоядное, так же как и крот, также как и ёжик. То есть, те животные которые наиболее архаичны. Вот землеройка от маленькой – примерно – до размером с кошку. Такие вот наши были далекие предки млекопитающие. В чём дело-то? Дело в том, что эти существа имеют очень, как я говорил, туманное происхождение, и там существует гигантское количество гипотез. Но чем дело кончилось? И попробуем сейчас разобраться хоть чуть-чуть и экстраполировать на те события, которые были в далеком прошлом.
Что же, собственно говоря, произошло? А что мы видим у млекопитающих в отличие от рептилий? И от которых иногда их выводят, говорят вот звероящеры такие были, из них мол, де, и появились настоящие млекопитающие.
Ну во-первых, все звероящеры здоровенные и, судя по всему, никакого отношения к нашим далеким млекопитающим предкам не имели, а как-то событие происходило параллельно. Но каков результат?
Ну результат первый и очевидный – у нас есть новая кора, то есть то, что у человека, если вот открыть череп и посмотреть – он весь покрыт бороздами и извилинами, этот самый мозг большой. Вот этот большой мозг с бороздами и извилинами появляется только у млекопитающих, ни у птиц ни у рептилий неокортекса (то есть новой коры), в котором сосредоточены наши основные и мыслительные и ассоциативные функции и многие органы чувств (там за исключением некоторых) и, в том числе, контроль нашими произвольными движениями – возникла только у млекопитающих. Она имеет у всех млекопитающих шесть слоёв, всегда одинакова. То-есть это говорит о историческому единстве происхождения этого самого неокортекса. Выросла она, как я уже рассказывал, из латеральной стенки переднего мозга (то есть боковой), как надстройка необходимая для контроля половых функций. То есть древние рептилии, жившие в этих самых каменноугольных завалах, в будущем – они вынуждены были ориентироваться на обоняние и вомероназальный орган. Орган полового обоняния должен был как-то интегрировать свою работу с остальным телом и с остальными органами чувств, а поскольку передний мозг с основным органом обоняния был – по сути дела,так упрощая предельно – сильно занят, на его боковой поверхности возникла как бы такая надстройка, обратившаяся потом в кору. Есть этот зачаточек у современных рептилий? Да есть. Если сделать срезы гистологически через мозг черепах, крокодилов, ящериц, змей – у них у всех или маленький кусочек или побольше, но всегда – есть. То есть, иначе говоря, это ещё конечно не шестислойный зачаток коры, а некая тоненькая полосочка кортикальная, лежащие под поверхностью мозга, которая говорит о том что процесс пошёл, но видимо это процесс разошелся с рептилиями современными и их родственниками очень-очень давно. То есть, когда ещё не было никаких, скажем так, стимулов для расслоения вот этого будущего шестислойного неокортекса.
В давние времена, что ещё было? Ну, неорортекс, правильно, обоняние. Раз у млекопитающих, в том числе у всех, существует такой большой зачаток, покрывающий весь передний мозг вот этот неокортекс, то это значит что они намного дольше тех самых рептилий, от которых они произошли – они находились в условиях депривации – то есть вне солнечного света и вне зрительных сигналов. То есть получается так, что обоняние было у них настолько важным, настолько системным органам чувств, что весь передний мозг в конце концов подчинился.
Плюс – видим – у них были там какие-то трудности репродуктивные, сексуально романтические. Но у нас и сейчас этих трудностей полно, если нет – мы их быстро выдумываем. У нас три четверти – если не девять десятых – всего искусства посвящено только этой проблеме – как бы размножиться, и как бы пережить несчастную любовь, ну ещё чуть-чуть про выращивание детей, но это уже, так сказать, плоды любви, не так интересно. А вот сам процесс у нас занимает в наших головах огромное количество внимания, в живописи, в музыке, в искусстве вот эти все страдания – они как раз связаны с этим самым делом. И вот, судя по всему, репродуктивная проблема – она стала таким огромным ключом, который очень долго работал в неких условиях.
Какие же эти условия? Попробуем их хоть чуть-чуть реконструировать.
Значит ясно – что обоняние. И отсюда неокортекс. А ещё что? И тут нас поджидают всякие неожиданности. Видимо со зрением было совсем плохо. Почему? Ну у приматов со зрением было плохо неоднократно, то есть приматы явно потом ещё прошли ещё одну более печальную историю, когда их зрительная система – то есть цветовое зрение наше с вами – она возникла вторично, потому что она очень существенно отличается (по строению палочек, колбочек и там всяких деталях, в том числе и биохимических и метаболических) от рептилий и птиц. То есть явно был момент – уж с приматами точно – когда они утратили зрение - там их предки, естественно, доприматные - до такой степени, что потом цветовое зрение возникло второй раз. Не исключено что все эти события происходили ещё в момент образование неокортекса. Ну иначе нет смысла формировать такую гигантскую структуру, при наличии других органов чувств.
У кого были другие органы чувств – жили на суше, на поверхности, на свету. У них все было хорошо, у них и глазки сохранились и разные системы наблюдения, восприятия разных цветов, а у нас – нет. А это говорит о том, что история была не настолько проста как нам бы хотелось.
Мы попробуем сегодня осветить чуть-чуть эти вопросы, но уже после новостей.
А сейчас новости .....
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 20 января, и мы продолжаем историю, связанную с возникновением мозга человека. Сегодня мы продолжаем прерванный нами разговор неделю назад и он был посвящен тому, как мы с вами искали источники возникновения млекопитающих, откуда есть пошла наша кора головного мозга, покрытая бороздами и извилинами, из чего собственно говоря это вся история завелась. Мы пришли к выводу, что должны быть некие странные очень условия, то есть ещё более жесткие, чем у наших как бы предков по этой части, из которых появились млекопитающие. А именно от рептилий.
То есть, рептилии и амфибии – как мы знаем с вами – сложились в каменноугольных завалах, то есть в такой полу-норной среде, где можно было для амфибий переживать спокойно отсутствие легких, потому что амфибии, как известно, дышат с помощью кожи, и поэтому нужна высокая влажность. Конечно выползать, как считали родоначальники теории эволюции происхождения наземных позвоночных, что они выползали на свежий бережок и там открывали пасть шевеля язычком и туда слетались лопоухие насекомые, которых они поедали – конечно это чудесные сказки, они не годны. На самом деле дело было конечно хуже намного и жестче, то есть они проникали такие полу-водные лабиринты, где была высокая влажность, где можно было скрываться от хищников, где можно было хорошо размножаться, заниматься сексом совершенно безопасно выращивать детёнышей. То есть там как раз можно было постепенно выходить из воды на сушу, потому что высокая влажность и можно было дышать то кожей – то легкими, то есть дериватами кишечника, которые разрослись до таких размеров, что стали используется в газообмене, постепенно выработать защитные механизмы кожи и так далее. То есть в конце концов это все трансформировалось в амфибии, которые первые в силу своего эволюционного разгильдяйства попытались вылезти из этих лабиринтов и расселиться. Но кое-что мы знаем о их истории, хоть оно очень древняя. ну а потом рептилии.
Рептилии находились в этой самой среде тёмной довольно долго. И из-за этого у них зрение, конечно, намного более, скажем так, специализирована по сравнению даже с амфибиями. Но самой главной специализацией было обоняние. Та гигантская обонятельная система, которая позволяла ориентироваться при низкой освещенности или при её отсутствии, т.е. есть находить пищу, есть, избегать опасности, спариваться. То есть совершенствование органов чувство их управлением – виде мозга – у диких рептилий, которые жили друг на друге – то есть поедая друг друга и охотясь друг на друга – оно как раз сложилась в этой среде. Как раз зрение-то у них было – не очень и вторично возникало уже после выхода из этих каменноугольных завалов или их аналогов.
Но у млекопитающих ситуация – как мы с вами в прошлый раз разобрались – ещё хуже. То есть обоняние у них ещё более развито. Более того, совершенно явно, что зрение (в том числе цветное) возникло ещё раз уже. А это означает что период вот этой депривации зрительной – то есть жизни в мало приспособленной для использования зрения среде – было намного дольше. А что это означает глобально? Ну если мы смотрим на кору рептилий, то есть закладку – эта тоненькая полосочка. А у млекопитающих это толстенный шестислойная структура стратифицированная, которая у всех млекопитающих есть – что это значит? Это значит, что они находились в этой среде намного дольше. Потому что исторически неокортекс – как мы с вами уже говорили на передаче, посвященной этой проблеме – возник и сложился как систему полового обоняния, то есть половое обоняние было сложное очень, а из-за того, что приходилось искать в кромешной тьме себе подружку или дружка – значит нужно было мобилизовывать все органы чувств. Поэтому в кору пришли соответственно все связи установились, вся информация приходит от самых разных органов чувств: и там вибрационная, слуховая, и там – все что угодно, и соматическая... То есть это и привело к формированию так называемых функциональных полей коры, когда каждый участочек неокортекса отвечает за какую-то свою функцию, то есть это и есть локализация функций, которая возникла ещё на заре появление млекопитающих.
Вот в этой замечательной среде млекопитающие и находились дольше всех. Иначе говоря, вот эти вот лабиринто-подобные завалы или там ещё может быть полу-норные какие-то системы, в которые они могли перейти из этих завалов. Не обязательно чисто древесные могли быть, но и древесных там вполне хватало для того чтобы осуществить такой длинный период его эволюционного совершенствования, который привел к тому, что с очень неважным зрением, но с очень хорошим обонянием, с прекрасными физиологическими реакциями, с чудесной надстройкой – то есть ассоциативным гигантским центром под названием кора больших полушарий головного мозга – и сложились млекопитающие. То есть они позже всех вылезли из этой самой гипер агрессивной среды, в которой осуществлялся невероятный отбор – кто зазевался того и съели – и стали осваивать пространство. То есть произошло это почти на 100 миллионов лет позднее рептилий и соответственно вот это самая кора за эти 100 миллионов лет там и сложилось.
Но здесь надо оговориться: там было две больших проблемы. Примерно первые такие похожие – отдаленно конечно похожие – на древних млекопитающих существа появились ещё примерно 270-280 миллионов лет назад.
А дальше произошел катаклизм довольно известный. Он начался с того, что некие перестройки магматические внутри Земли привели к парадоксальной ситуации: произошло массовое излияние расплавленного камня, то есть неких пород расплавленных типа вулканических, на территории в том числе и нашей Сибири. По размеру это колоссальная территория, просто гигантская, несколько тысяч километров заполненных вот этой самой магмой. Это привело, в свою очередь, к массе последствий. Следы вот этого выброса вулканического такого размера, то есть разлома. Эти следы в Сибири до сих пор есть, и никуда не делись. И слава богу, что они не взрываются и не изливаются сейчас. Тогда произошла гигантская катастрофа, которая 250 миллионов лет назад, которая сейчас называется «пермским вымиранием». Катастрофа действительно большая, потому что все что до этого в эволюции сложилась более менее интересненького – почти полностью исчезло. Вымирание затронуло 95% всех видов животных [как бы – 96% морских, 70% наземных] и значительной части растений, которые обитали на Земле. При этом надо отметить, что, естественно, такие массовые выгорания – они вызвали потепление до известной степени, но а тут, как вы знаете, в глубинах океана у нас залегает метан в связанном состоянии, малейшее потепление вызывает его выброс, он в свою очередь – связывает кислород, и кое-какая информация об этом тоже есть. Образовывались в том числе различные минералы, которые сейчас находят в Антарктиде, которые говорят о том, что содержание кислорода в воздухе снизилась с 30% до 10%. Вот была такая действительно серьезная катастрофа. Может быть она и не так связана с гигантскими выбросами магматических продуктов из глубин Земли, но тем не менее – факт того что многие минералы которые могут образовываться только при низкой концентрации кислорода есть – свидетельствует о том, что примерно 250 миллионов лет назад произошла такая гигантская катастрофа. И большая часть наших замечательных очень далеких предков – погибла. Но, тем ни менее, 5-то процентов – осталась. Хотя находки очень редки – довольно быстро жизнь дала о себе знать и все началось по сути дела сначала.
Довольно быстро, через всего несколько десятков миллионов лет восстановилась ситуация и дальше началась та самая история, о которой мы с вами говорим. То есть, иначе говоря, попыток-то было несколько, а в самих этих каменноугольных завалах, я думаю, что млекопитающие возникали многократно, так же как и рептилии. И потихонечку просачиваясь на свет белый, адаптируюсь совершенно по-разному – давали те формы, о которых мы, собственно говоря, сейчас и рассуждаем.
Таким образом, примерно 200 с небольшим миллионов лет назад стали появляться существа, которые немножко похожи на нас. Быстрее всего это были млекопитающее с уже зачатковой корой похожей на нашу, а не на рептилийную, то есть имевшую, как минимум, несколько слоев. К сожалению информации о мозге очень маленькая. Мне не попадались никогда те представители, о которых мы сейчас будем говорить. Ну не повезло... Вполне возможно что эндокасты их можно исследовать, но, к сожалению, этот материал из-за его редкости и уникальности в общем, в большинстве случаев – малодоступен.
Итак первый такой наиболее древний вид, который мы знаем, это знаменитые Тритиладонтиды, то есть Tritylodont. Это такое существо, на самом деле, которое описано-то в основном по зубам, потому что ну, зубы у млекопитающих более сложные, чем у рептилий, что является хорошим классификационным признаком. Там ещё есть дырки в черепе, но они толком никакого значения имеют, поскольку это просто удобное наименование, во многих группах эти так называемые черепные отверстия встречают сразу в одной и той же группе – все варианты. Поэтому это слабый систематический признак. А вот зубы более-менее ничего. И поэтому Тритилодонт. Небольшой он, там – до метра считается, такой длинненький. Он, самое главное, был вытянутый, что в дальнейшем нам понадобится в качестве интересного обсуждения: почему это он такой вытянутый-длинненький? Он появился в Триасе, то есть 216 примерно миллионов лет назад, и у него 3-бугорковые зубы были только на нижней челюсти, а на верхней – 2-бугорковые. И, в общем-то, он описан очень давно - ещё в 19-м веке Оуэн - и там всё время спорили: это млекопитающее настоящие или некое такое тэроморфное существо, то есть, переходное. Но, тем не менее, единичные находки все-таки многих разных животных начинают находить, в основном конечно по зубам, и это основной систематический признак. Почему? Не из-за того что у палеонтологов, почему-то съехала у них крыша на зубах, да нет. Они лучше всего сохраняются и достаточно жестко связаны с происхождением тех или иных существ. По одним зубом, конечно ничего решать нельзя - ну типа, как денисовского человека, вызывает некоторые сомнения – но тем ни менее, когда материал массовый, повторяющийся, то кое-что и можно делать.
И прекрасная значит ситуация с Триконодонтами – у них уже соответственно 3 бугорка, всё хорошо. Это уже, правда, намного позднее всё произошло, в поздний Юре, то есть около 150 там (примерно) миллионов лет. Ну, есть подозрение, что это был хищник. То есть он уже хищничал.
Всё это наши предки такие. Они не такие красавцы, если вы думаете – что они такие двуногие зелененькие человечки с большими глазами, большим мозгом – так и – нет. Они – это такие крысы длинные, причем непропорционально длинные крысовидные таксы, только маленькие. С такими довольно противными физиономиями, приспособлены для того, чтобы есть всё, что едой пахнет. То есть ничего гуманного и человекообразного нет. Похожи на современных грызунов каких-нибудь, очень примитивных. И были намного мелкие существа, что нам тоже интересно. Так называемый Альфадон. Он вообще малыш, он там 30 сантиметров всего, то есть малюсенькое существо в Северной Америке. Но это уже поздний Мел – 70 миллионов лет. Ещё были разные другие существа из Триаса. Так называемый Мегазостродон (Megazostrodon), то есть тоже - землеройка такая малюсенькая, у которой большая часть тела представляет себе голова.
Кстати говоря землеройки если вы их находите где-нибудь в навозных куче – имейте ввиду что они – это такие пылесосы по биологии. В том смысле, что она ест даже сидя на резиновом сапоге, непрерывно, они съедают намного больше, чем весят сами в течение дня, хотя это маленькое существо, вот такое. Землеройка это насекомоядное, но, тем не менее, она пылесосит очень быстро, то есть метаболизм гигантский! И вот эти вот существа, о которых мы сейчас говорим, судя по всему, были ничем не лучше, то есть это были такие биологические пылесосы, которые охотились на достаточно хорошую пищу, то есть имеется виду калорийную – насекомых, выедали их, и все они были довольно длинненькие, несмотря на то, что как бы странно; их очень любят в кино изображать такими коротенькими, почти крысами на таких длинных ножках. Вот это все не так, потому что в основном это такие длинные существа, иногда похоже на белочек, это тоже известная до десяти сантиметров. При чём – всё это маленькое...
Но вот самое-то для нас с вами интересное, что эти маленькие существа вели в общем-то тайный образ жизни. У всех у них было очень плохо с ногами, но очень хорошо с носами, то есть, иначе говоря – это были типичные обонятельные существа. Их было очень не много (это имеется в виду – палеонтологически остатков). Зубов-то – кстати говоря – много, но разобщённые скелеты. Но для нас это интересно в том, что эти все существа были построены по одному и тому же типу: это такой маленький хищный достаточно грызун с гигантским развитым обонянием, плохеньких зрением и ведущий – как любит писать палеонтологи – сумеречный образ жизни. Сумеречный – это хорошо, а где он днём-то прятался, интересно?
То есть, быстрее всего, они продолжали жить в этих вот, в окрестностях этих лабиринтов, или уже нор специфических, благо таких кавернозных нор довольно много, особенно там, где отходит вода, там где бывшие речки, моря, заливы... вот в таких местах - особенно с такой динамикой питания - эти существа могли вполне хорошо жить.
То есть для нас важно две вещи: во-первых – примат обоняния, а не зрения. А во-вторых – форма. О форме я уже упоминал, теперь попробую объяснить, в чем дело. Такие длинные формы очень удобны как раз для всяких нор, именно поэтому таксы, выращенные человеком, такого вида. Они длинненькие... хотя кто-то из слушателей сообщал о "горных таксах", но как-то мне не понятно – как они на Монблан ходят?
Но, тем ни менее, значит – вот такие длинные существа вытянутые – это как раз характерная адаптация для норной жизни и жизни – там например – в полых стволах деревьев. Когда маленькие коротенькие ножки – а именно об этих существах мы сейчас с вами говорим, большая достаточно голова, там у некоторых она достигала: сам 20 сантиметров? а голова 5 – тоже отлично, замечательно. Представляете такого монстра? Увеличьте его до размеров слона и вам станет плохо. То есть с гигантскими головами, длинненьким телом с коротенькими ножками. Естественно такое существо лучше к вместо таксы запускать в какую-нить нору, а это говорит что основная ведущая система афферентации – обоняние. А это значит – та самая шестислойная кора у этих зверей быстрее всего была. Конечно было бы подарком судьбы, если бы в каком-нибудь в хорошем месте такой зверь законсервировался бы, я думаю что это просто мечты, мои, чтобы посмотреть на такое существо.
А так, что произошло?
А произошло следующее: несколько, чуть не сотня миллионов лет дополнительного пребывания в этих лабиринтах, привела к тому что гиперспециализация основного и полового обоняния вызвало к жизни формирование вот этой самой шестислойной коры. В последствии – когда эти существа стали выползать, а перечисленные мной существа, это как раз те, кто стал уже появляться, быстрее всего, на открытом пространстве, значит, в дневное в том числе время, и там стал закусывать вкусненькими яйцами динозавров, я думаю, что они были очень вкусны... как, например, страусиные, что-то подобное, большие и вкусные - думаю, что дело пошло...
Кроме насекомых, фруктов и значит замечательных яиц, у них появилось некое пространство для маневра.
Это потом – когда динозавры вымрут – они станут превращаться в гигантские формы. А пока они паразитировали на этих самых динозаврах. Всегда, когда большой ест, чего-то маленькому достается... Вспомните рыб-прилипал вокруг акул, вспомните разных бентосных животных, и придонных существ, которые там собирают ошметки того – чего едят наверху. Это хороший способ - мелкий паразитизм на остатках пищи больших хищников. Поэтому – жили они не тужили, то есть – совершенствовались в том смысле, что уже примерно 160-180 миллионов лет назад, видимо, появились плацентарные. Чисто плацентарные млекопитающие, во всяком случае с этого возраста есть доказательства кое-какие – хотя бы и косвенные о том – что у них появилась плацента.
Надо сказать что самих рептилий там обвинять в отсутствии таких способов выкармливания детенышей как плацентарные – тоже довольно сложно. Потому что они придумали это все.
Дело в том, что у современных рептилий при тщательном исследовании оказалось, что передавать питательные вещества от матери к яйцу – если у рептилий, например, внутриутробное развитие, а живородящие есть, даже наша обычная живородящая ящерица сейчас ведь весной побежит, мы можем это наблюдать – вот в этот период у многих рептилий возникают всякие варианты. Там может быть и не только трофобласт (как у млекопитающих), там может быть и желточный мешок оказаться трансформированным для передачи энергии, там хориаллантоисные изменения могут возникнуть. То есть на рептилиях в далекие времена – да и сейчас сохранились следы этих событий – отрабатывались способы выкармливания внутриутробно детенышей. Потому что откладка яиц – это всегда беспокоит. Потому что ты отложил яйцо – потом надо охранять, не дай бог там кто-нибудь залезет. Я сам видел как замечательно змеи – которые охотятся на яйца черепах – с какой ловкостью влетают в этот песок прибрежный и там заглатывают эти яйца черепашьи. Это такие шустрые хищники, такие ловкачи, что тут уж... я не говорю о том, как раскапывают птицы и прочее прочее прочее. То есть действительно – яйца – это риск. Поэтому даже у амфибий есть такие варианты – жаба повитуха. Самец приклеивает к своим задним лапкам икру и таскает ее за собой, ну чтоб хоть как-то сохранить. Поэтому живорождение это логичный такой способ сохранить дитёныша, то есть пожертвовав числом (ну много ты не выносишь собой), а зато гарантируешь тому небольшому количеству выживание. Поэтому на рептилиях это отрабатывалось, а вот у млекопитающих появилась уже стабильно, и вот у нас такой трофобласт образуется, который в общем-то позволяет детенышу питаться за счет матери. Т.е. это не очень хорошо, потому что генетические различия есть, много-много всяких проблем.
Хотя есть среди рептилий и яйцекладущие, но партеногенетические ящерицы. Ящерицы-бегуны, там 150 видов, где одни самочки и всё в порядке, воспроизводит сами себя без самцов, хотя самцовое поведение и имитируют.
Так вот, самым интересным является переход к дальнейшим к приматам – а что там, как к приматам-то это все перешло, как вот эти вот крысовидные твари превратились постепенно в каких-нибудь самых примитивных и архаичных приматов? И здесь нам, так сказать природа или история, палеонтологи – сделали большой подарок, такое существо недавно относительно описанное. В 2006 году воссоединенные палеонтологические остатки. Так называемая «дарвиновская мессель» (Darwinius masillae), то есть из деревни Мессель. Ида – в узком кругу значит в качестве сленга. Это такое средне-эоценовое существо, которому 47 примерно миллионов лет и которое сохранилась идеально. Более того – с шерстью она сохранилась. Она сохранилась с замечательными со всеми конечностями, с головой, с челюстным аппаратом.
Но история достойная пера большого художника. Эту Иду нашли, как известно, недалеко – в Германии, в окрестности Дортмунда, но – как всегда – любители. Почему я категорически против дилетантизма и любительщины в науке, потому что они – дилетанты и любители – приходят в науку для того, чтобы "повыпендриваться". То есть собрать на предыдущем материале – открытом учеными – сливки информационные и PR. И их продать... Как правило вот эта вот тяга к мелкому выпендрёжу и торговли в том, чем ты не занимаешься – она и приводит ко всяким катастрофам. Ту же самую Иду нашли за 25 лет до опубликования и любители разломили ее пополам, целый, представляете (?!), скелет с шерстью. Сломали пополам и продали. И только в 2006 году она была "найдена", то есть собрана, куплена и опубликована.
Это интереснейший объект, который связывает вот этих маленьких красовидных существ с человекообразными уже... ну... не с человекообразными – скажем – с приматами, которые впоследствии оказались нашими очень очень дальними родственниками и на следующей неделе мы продолжим наши эксперименты на эту тему, а сейчас новости ...
Мы продолжаем нашу передачу и я должен вам показать, что следующий раз мы с вами, надеюсь, доберемся до такого существа, которое жило примерно 28 миллионов лет. Замечательная тварь! Называлется египтопитек. У него уже достаточно большой мозг, он считается нашим с вами одним из ближайших предков, но естественно – не прямым, а как всегда – боковая ветвь. То что нашли, короче говоря. Вот с этой тварью мы с вами следующий раз будем развлекаться, но уже после того как разберемся как возникли древние приматы....
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 27 января 17 года, и мы продолжаем наши экскурсии в область устройства и эволюции мозга. Сегодня мы продолжаем нашу экспедицию по нашим далеким предкам, и прошлый раз мы остановились на таком существе как Ида или дарвиновская обезьяна. Такая архаичная.
Я рассказывал ужасную историю о том, что до её появления наши замечательные предки сформировались довольно своеобразно, в таких сначала каменноугольных завалах, а потом в таких – типа нор, потому что об этом свидетельствует строение нашего мозга головного, то есть нашей коры шестислойной. Она по своему происхождению – как неоднократно я говорил – обонятельная, а обоняние как примат сенсорного доминирования, основной орган чувств, он мог возить только при такой длительной зрительной депривации, которая продолжалась миллионы лет. Вот в результате т.с. длительного такого искусственного отбора внутри этих своеобразных каменноугольных завалов – а далее в более сложной среде – появились и первыми выбрались оттуда амфибии (напоминаю о прошлой передаче), потом рептилии, у которых даже появился зачаток будущего неокортекса – которым мы думаем – в виде тоненькой полосочки, а уж в самую последнюю очередь и самыми продвинутыми оказались млекопитающие. Те самые, которые, по-видимому, неоднократно выходили из этих самых каменноугольных завалов, но сначала – из-за известной вселенской катастрофы, которая произошла 250 миллионов лет назад и повлекла за собой гибель почти 95% животных и огромной части растений – исчезли... То есть были довольно продвинутые – палеонтология нам показывает достаточно совершенные по зубной системе – животные уже которые были как бы не совсем даже рептилиями. Но это все снесло в утиль истории.
То есть в эволюции была попытка неудачная из-за катаклизмов, произошедших на поверхности Земли, и все по новой началось примерно так 240-230 миллионов лет назад, и очень быстро появились уже – больше 200 миллионов лет назад – в тех же самых лабиринтах, такие крысовидные длинненькие существа. У них очень интересные скелетики – они напоминают самых архаичных амфибий и рептилий, у которых такой длинный-длинный скелет и такие маленькие ножки. Вот эти существа в этих норах очень хорошо ориентировались: ну понятно, если бы вас запихнули в нору – с такими ножками ручками как у нас – особенно в норе не полазишь... вспомните графа Монте-Кристо, как он выкапывался из своего замка Иф, со всеми приключениями, и как он, бедный, там застревал в этих норах.
На самом деле в таких делах нужно иметь длинное тело, очень большую голову и маленькие ножки, ну, собственно говоря, такой материал и находят палеонтологически.
Всё было бы хорошо, но, в конце концов, ресурс обитания был исчерпан, ну или кто-то уже до такой степени обнаглел, что решил выбраться из этого всего и попытать счастья снаружи. Тем более уж там рептилий было полно: крупными конечно – нет, но мелкими их яйцами можно было неплохо закусить, огромное число насекомых, которые являются пищевой базой. Растительность – она конечно мало-привлекательна, потому что млекопитающие типа коров поначалу не очень процветали, в основном мелкие крысовидные всеядные или хищники – вот эти все существа стали потихонечку выбираться на сушу и оставили нам много разных свидетельств. Быстрее всего это все какие-то боковые случайные ветви. Находки.. – попытки их уложить в некоторое древо являются в значительной степени умозрительными опытами, на самом деле все немножко не так.
И вот мы добрались с вами до знаменитой Иды. Это такой примат, довольно примитивный, который появился 47 миллионов лет назад и откопан был недалеко в окрестностях Дортмунда, я вам говорил, любителями, которые тут же раскололи прекрасной сохранности скелет – отпечаток боковой – разломили пополам его, продали по отдельности. Ну, как все любители и дилетанты – они очень любят зарабатывать на всём, чего не понимают. Поэтому с удовольствием все это продали и спустя только, почти там, если память не изменяет, двадцать с лишним лет, т.е. в 2006 году, удалось соединить, собрав деньги по подписке – за что большая благодарность и поддержавшим богатым людям эту уникальную покупку – купить просто, сложить скелет и решить проблему. Оказалось Ида – назвали Darwinius masillae – такая, ну как бы дарвиновское существо, потому что действительно, 47 миллионов лет, очень древнее средне-эоценовое животное, в общем конечно – событие! Потому что сохранность... Сохранность – весь скелет, снаружи шерсть, длинные волоски, что говорит о чём? О том, что это существо 47 миллионов лет назад уже обладала волосками.
А вот с волосками у нас большие проблемы.
Волосатость – она не взялась ниоткуда, потому что если вы посмотрите западные публикации, даже крупные работы, там какая-то, на самом деле, полная ерунда. Откуда-то вырос такой вот торчунчик, непонятно из чего у рептилий, непонятно с какой функциональной целью... А потом неожиданно появились волосы и выясняется – как говорят многие любители антропологии и палеонтологии – что это нужно для того чтоб согреться можно было.... Но потом согрев нас перестал интересовать – и мы все облезли... Ну, то есть – анекдот на анекдоте. Естественно – не согрев. Какой согрев? Какое согревание тела? Какая борьба за температуру, если у тебя волосы редкие, ещё нет подшёрстка, как у собаки или у медведя, нету плотной шерсти?... :о) Ну и что делать? Она не греет но торчит. Вот это объяснения не находит, ну как многие такие фантазеры, например занимающиеся летучими мышами, которые любит порассуждать о том, как, откуда взялись летучие мыши, то их обычно такой детский вопрос, типа – а вот крылышки коротенькие были, когда на них ещё летать было нельзя... а мышки-то уже были с крылышками, что они с ними делали? – обычно ставят их какое-то неказистое положение, я бы сказал бы – даже неприличное...
Но вернемся к нашим замечательным существам. Так вот, прошло с 2006 года всего пару лет, как естественно появились всякие разные интереснейшие вещи, появился так называемый Афрадапи, знаменитая мокроносая обезьяна, 37 миллионов лет. Это, видимо, никакого отношения к Иде не имеющий, довольно специализированная боковая ветвь, вот она была описана довольно подробно, были довольно интересные наблюдения – там тоже много что от неё осталось – и в результате, это самая обезьяна, ещё одна, показывает, что в принципе (для нас очень важно) тенденция вот эта, которая впервые была продемонстрирова на Иде – она сохранялась, и конечно, и через 10 миллионов лет, таких похожих на Иду приматов – как Афрадапы – они конечно появлялись и, более того, сохранялись. Не исключено что он даже более архаичен чем сама Ида, потому что в природе много сохраняется древних вариантов на долгие-долгие миллионы лет. Те же самые там современные нам различные аналоги трилобитов, то есть, они как бы вымерли, но кое что от них осталось, кое-какие дальние родственники. Консервативность эволюции, если удается адаптироваться к определенной среде, она очень высока. Если что-то можно не изменять – это никогда не изменяется.
Но в 2009 году произошло интереснейшее событие. Дело в том что решили американские ученые – как обычно ...- взять и свергнуть бедную Иду с пьедестала древнейшего примата, который отражает некую тенденцию к человекообразным древним существам. И там отличился такой Эрик Сейферт из, конечно, Стони Брук – университета, ну прекрасного заштатного никому не известного – ну видать у него с колбасой были проблемы, с деньгами. Поэтому он естественно поступил, так очень любят многие т.с. гомопады от науки – в науке гомо-падов тоже полно – то есть людей, которые окончили церковно-приходскую школу и научились тыкать в компьютер, т.е. читать-писать и заниматься арифметикой. Вот таких там тоже полным-полно, особенно подрастающее поколение этим отличается, работать не хочется – ну лень, там же надо какие-то скелетики сравнивать, там надо какие-то мыщелки считать, зубы измерять, учиться ещё очень долго – нет, на замену их интеллектуальной деятельности пришел компьютер. И вот этот замечательный Эрик Сейферт воспользовался новейшим подходом к идентификации происхождения приматов. Что он сделал: он взял опубликованные в печати работы и методом точного измерения школьной линейкой оценил скелет и Иды и заодно Афрадапы, поскольку материал сам не видел никогда – это очень характерно для такой современной науки, то есть дилетантов которые в эту науку лезут, выдают себя за специалистов. Вот воспользовавшись привычным инструментом антропологов, линейкой, он измерил Иду, Афрадипи – по чужим работам, естественно, вы понимаете, там может быть ошибка с увеличением снимка и прочее прочее... – и ещё 117 разных обезьян. И всё это завел в компьютер. Это волшебное слово снимает всю ответственность, мозгов не надо, достаточно компьютер. И что же он там сделал? Об этом в популярной журналистской литературе обычно умалчивают. А сделал он следующее: он построил кладаграмму... То есть он воспользовался кладистическим анализом.
Значит, объясню немножко что это такое, потому что в среде людей далеких от зоологии и систематики, энтомологии, ботаники – это неизвестное какое-то загадочное явление. Значит объясню: эта программа возникла лет 30 назад, если не больше, когда компьютеры ( напоминали самые совершенные компьютеры такие огромные [шкафы], на столах занимали [...] ) по интеллекту они уступали там какому-нибудь Айпаду шестому – ну раз в сто... То есть это были времена XT и IT компьютеров. Вот тогда ловкие ребята – опять таки из гомо-падов, но тогдашних ещё, ещё не было такого... ну те самые, которые пользуюсь калькулятором и простой речью – создали программу, которая имитирует наукообразие. Назвали её кладистическим анализом. В чём она состоит, эта программа? А в том, что вы берете любые признаки – и главное, чтоб их было много – то есть вы берете измеряете длину костей, ширину костей, размер мыщелка, там, количество ребер, там например – массу мозга и тут же – длину хвоста... Это все равнозначные признаки. И после этого запускайте в компьютер и сравнивайте: 200 признаков, 500 признаков – они совпадают у разных животных? И вы говорите: о! если совпадают – значит это близкие, а если не совпадают то значит – это далекие. И на основании этого – без всяких мыслей, без всего – компьютер строит кладограмму.
Но быстро выяснилось что равнозначность признаков, которые абсолютно не равнозначны – ну, вот, масса мозга, упомянутого, и длина хвоста – да, конечно, они имеют равное значение для эволюции. Ну, видимо, эта эволюция и привела к появлению этих кладистов, именно такая, когда хвост и мозг – одно и то же. Тогда они поняли что это катастрофа, не получается, то есть приходится очень сложно оперировать с этими делами, которые не совпадают ни с чем, тогда для того, чтобы подогнать вот эту вот компьютерную убогость – кстати говоря там например только дихотомическое ветвление возможно, там три выйти из одного вида уже не может, не... не может, не потому что этого нет в природе, потому что этого нет в компьютерах...( это к вопросу о гомопадизации ) ну и уж реверсивные события там вообще не предусмотрены, то есть обратные вещи... утрата чегото и прочая. К короче говоря, они стали присваивать значения [ весá ], то есть каждый признак наделялся ещё по определенной бальной системе ( напоминаю – это очередной цикл уже нами упомянутой педологии, теперь уже такая – прикладная педология, очередная ) они значит решили измерять, измерять признаки и придавать им качество, значит. Есть значимый признак, а есть незначимый... Интересно вот как у лемуров? Длина хвоста или масса мозга – что там важнее? – хвостом он цепляется, а мозгами думает. В общем – много смешных вещей. Тем не менее – они это до сих пор используют.
Кстати говоря, никто из наших систематиков внятную работу на Западе опубликовать не может... почему? потому что основная концепция – то есть парадигма западная – что нужно компьютеризировать, то есть надо втюхивать, обманывать зрителей наукообразно, чтоб люди не понимали что происходит, и вот свою глупость они скрывают за этими вещами. Причем ужас-то в чем состоит: в том что однажды мне пришлось рецензировать диссертацию с использование вот этого подхода, с которым пытались похоронить нашу любимую Иду, а диссертация посвящена млекопитающим: там всякие палеонтология, косточки всякие, прочее прочее... И я взял – просто для интереса – изменил один параметр одной косточки, там, в черепе, и пересчитал... Докторская диссертация получилось "до наоборот"... Но это не помешало человеку защититься, вот такие у нас замечательные произрастают специалисты. Но не только у нас, на Западе тоже самое: однажды я был в одной из европейских столиц вместе коллегой, который организовал поездку, он – понятно – чиновник, не ученый, он увлекался энтомологией, поэтому, значит, всегда отсутствовал в музее, в котором я копировал внутренность некоторых черепов животных, он, так сказать, занимался исследованием лобковых вшей, поэтому не мог отвлекаться на такую ерунду как вымершее млекопитающее. Я сидел, делал копии эндокастов, то есть отливал череп изнутри специальной пластмассой, типа зубной такой резинки, и потом вытаскивал. Делал это долго, через зал за двумя шкафчиками два крупных европейских ученых – не могу их называть, потому что один из них сейчас уже директор института большого европейского – они занимались подготовкой статьи к печати. Ну уши не заткнешь, там, они так орали, хоть и на чужом языке, что приходилось... какие-то обрывки до меня доходили этой спорадической речи. Вот... И что дальше получается: через несколько дней понял, что они, оказывается готовят статью и меняют параметры в кладаграмме, то есть в исходных условиях для построения коладаграммы – вот этого дерева, где она стоит из таких палок дихотомических ветвящихся – так, чтоб она подошла к общепринятой точке зрения, и у них никак не получалось. Они и так меняли параметры и сяк меняли параметры – ну ничего не получается, получается полный маразм. Но они добились – творческие люди – они добились результата, статью я потом с удовольствием увидел в журнале Nature, с чем я и поздравляю.
Теперь вернемся, значит. Вот этот вот Эрик Сейферт, используя вот этот чудесный метод, о котором я говорил, цена которому меньше, чем цена бумаги на которой это распечатывают... поскольку, ну вам понятно, что с помощью этого метода вы можете туда тутже напихать там – замены генетические, мутации, чего хотите – и все будет замечательно, то есть это такой уникальный способ имитации научной деятельности, но и заодно – скрытия собственной безграмотности, потому что там же не надо знать значение признаков, роль тех или иных суставов, укрепление мускулатуры, элементов скелета... Достаточно их просто обозначить и ввести в программку. То есть одной стороны – имитация научной деятельности,с другой стороны – прекрасная отчетность. То есть эта гигантская такая панамская утка которая длится много-много уже десятков лет.
...В общем победить Сейферту не удалось, нашу замечательную Иду, и – не смотря на то? что он всех обидел – за неё вступились, за Иду, и описатель это Йорн Хурум, "идовед" основной, который её описал, и из Америки из Принстона тоже, Филипп Гингерик (Philip Gingerich ??). Он тоже сказал, что это, ребята, так не годится этим всем заниматься, поскольку наш замечательный Сейферт даже не брал в руки материал.
Но поскольку такого много – удивляться нечему...
Но дело имело продолжение, просто кое-какие интересные вещи появляются и теперь. В том же девятом году в начале десятого было описано из Азии сухоносая обезьяна так называемая Ганлеа, у нее нашли зубы, клыки довольно похожие к тому, что из себя представляла отчасти Ида, и это говорит о том, что широта расселение этих существ была очень велика. То есть, иначе говоря, судя по всему, вот эти вот действительно "иды" и её ближайшие и даже может быть мокроносые обезьяны – достаточно искусственное подразделение – они действительно уже создали такую общую тенденцию в эволюции приматов, которая вела к нам. Мне, например, в Иде понравилось то, что у неё довольно большой череп. Несмотря на то, что он раздавленный, но он уже достаточно велик. Крупный. Необычно для приматов такого размера, она не очень большая можете по ней почитать и она уже нас переводит к следующему существу – крайне интересному – о котором я обещался поговорить – так называемую Египтопитеку.
Вот у меня в руках египтопитек, то есть его череп. Это на самом деле, как вы понимаете – настоящая узконосая обезьяна, хорошо сохранившаяся. У неё небольшой мозг, нет, тут нечего говорить. Кстати говоря, найден не единственный череп, который у меня. У меня конечно копия... Не единственный череп, были найдены ещё черепа. Несколько других останков, достаточно хорошо сохранившихся. Копии, кстати, хранятся в Швейцарии очень хорошие – там подробности есть. Скопированы.
Мозг у них очень небольшой, от 14 до 20 с небольшим грамм – ну у самцов покрупнее, понятно, черепная коробка, а у самочек – поменьше. Это всё материалы с так называемого египетского Фаюмского оазиса. Но это настоящая катарриновая [узконосая] обезьяна, то есть без всяких вариантов, три находки достаточно хорошей сохранности, и, судя по всему, это были дневные существа – вот если смотреть на глаза – естественно с фронтальным взглядом, то есть фронтальные глаза, то есть высокая бинокулярность, если вот так наклонить – тут вообще отлично. То есть существо дневное и уже зубная система стала уменьшаться – нет таких чудовищных клыков. Если вы посмотрите фильмы про моих любимых бабуинов с красными попками, то вы увидите, что у них-то клыки огромные, а вот у этой фаюмской твари зубки-то уже такие – очень и очень скромные, и клыки-то намного поменьше.
То есть египтопитек – он показал, что, видимо, таких существ было много, учитывая их размер. Они где-то весили от 3 до 8 килограмм примерно и все три находки это подтверждают, самочки были существенно поменьше, был половой диморфизм – вот, и интерес к этим обезьянам не пропадает. Последняя работа с переописанием вышла в 2007 году и достаточно интересные выводы, там целая группа так называемых плиопитеков, которые объединяют этих всех приматов, из которых – конечно не напрямую, конечно не связанные непосредственно с человеком – но вышли более продвинутые приматы, которые встали на путь к человеку.
В десятом году, вскорости после того, как произошла эта история с Идой – а сам-то вот этот самый египтопитек был довольно рано описан, фаюмский оазис активно разкапывался в 60-ые годы, такие вот экземпляры были найдены в том числе шестьдесят пятом году, то есть, это давно известный материал, просто осознание приходит очень медленно, вот, и найдено и сделано не так давно, как раз в работе Элвина седьмого года была сделана реконструкция с томографией – тот редкий случай, когда томография в таком грубом виде работает на таком материале палеонтологическом. Они поняли, что в реконструкции мозга, там есть небольшая складочка – ну она у меня в книжке тоже присутствует, поскольку у меня были возможности ознакомится с эндокастами. Там даже на общий взгляд примерно так и получается – что одна сильвиева складка, возможно две складки ещё продольных – то что у человека носит название верхней лобной складки или борозды. Ну там ещё извилины нет никакой, но, тем не менее.
Надо сказать, что среди катарриновых обезьян тоже произошло относительно недавно – вот ну 10 опять-таки год – находка в Саудовской Аравии, это знаменитый Сааданис (Saadanius), это 29-28 миллионов лет, он принципиально в от этого существа не отличается, чуть-чуть, скажем так, попродвинутей, но быстрее всего тоже какая-то боковая ветвь. Но материал попал – на нашу радость – к тому самому специалисту, который в свое время весёленько разнёс Сейферта, то есть речь идет о Гингеринге то есть Филиппе Гингеринге, которые из Принстона в США, и материал, естественно – как обычно бывает – из слаборазвитых стран перетёк к нему. На каких условиях – не знаю, но я думаю, что в ближайшее время в Мичиганском университете будет приращение... Я думаю, что он довольно подробно опишет это существо, разберется с ним, поскольку он честный и ответственный исследователь. Поэтому, я думаю, нас ждут многие другие интересные находки и новые описания.
Мы с вами сегодня заканчиваем такую скромную экскурсию в обезьянью жизнь и на следующей передаче будем рассматривать уже Проконсула – существо достаточно интересное которое не вызывает сомнение в своей близости к линии человеческой, но он уже жил 17-20 миллионов лет назад, его мозг уже был покрыт бороздами и извилинами. Ну а описан он был очень давно Артуром Хопвудом в девятьсот девятом году еще, и назывался проконсулом, то есть это – предок Консула. А Консулом была шимпанзе, которая вступала в цирке и развлекала английскую публику. Вот этим мы займемся следующий раз, поскольку это настоящий высший примат и откроют нам дорогу к эволюции человека.
Ну а сейчас мы переходим к новостям...
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 3 февраля 18 года, и мы продолжаем нашу печальную историю о происхождении человека, которая началась, как вы помните, много миллионов лет назад, и этот путь мы постараемся отследить.
Ну, цель наша известна – мы хотим узнать каких пороков и каких достоинств нахваталось человечество, пока ещё ходило сначала с длинным, а потом с коротеньким хвостом. Потому что все эти достоинства – они сохраняются в нашем мозге. Фокус состоит в том, что в мозге – в отличие например от зубов, как я уже говорил, от конечностей – не все так быстро изменяется, мозг это очень такая консервативная штука, не потому что так природа назначила, нет. Ну просто представьте себе: надо выключить какой-то кусочек мозга, его переделать. Естественно, это практически невозможно. Что в этот момент? Лежать дохлым и холодным? Конечно никто не будет. Для животных такие перестройки – как редукция мозга или ещё что-то – они уникальны. Это штучный товар, штучные события. А в основном [мозг] просто достраивается.
Вот не понадобилась дельфинам обоняние. Они не обоняют, у них нет обонятельной системы из-за особенности эхолокации подводной... И эти центры стали использоваться по другому назначению. Ничего страшного, потому что нейронам на самом деле все равно, что обрабатывать, какую информацию, главное чтоб она была похожа на то, что они привыкли делать.
Поэтому мозг является уникальным с точки зрения эволюции, таким складом всяких б/у-шных причиндалов. Вот вы не меняете фотоаппарат, когда старый у вас перестал работать. Покупайте новый – ай, нет – вы, как бы, зовете мастерового, который готов к аппарату пристраивать всякие новые компоненты. Ну уж если совсем плох – то его оставляете все равно – и просто покупаете новый, но соединяете их в совместную сеть, они все равно вместе работают.
Так у человека зрение представлен двумя системами: одно это – затылочная кора, то есть неокортикальная, кора большого мозга покрытая бороздами, а ещё есть – крыша четверохолмия, доставшиеся нам от рептилий, где те же самые зрительные центры, но они уже выполняют автономные функции.
Поэтому рассматривая разных архаичных гоминид, мы так или иначе касаемся к этой самой истории, и сейчас мы с вами начнем разбираться с обещанным на прошлой передаче занимательным зверьком, который носит название Проконсул.
Это вот существо с таким черепом, сохранилось их довольно много по фрагментам, вот с такими зубами, очень похожими на собачьи, но, тем не менее, это не собачка. :о) Это настоящее приматы. Зубы-то, на самом деле... – у него уже клыки маленькие. Это очень важно – маленькие клыки. Т.е. явно, что уже этот замечательный проконсул – а это самый целый череп – он уже имел некие особенности питания, которые говорили о том, что рвать там кому-то глотку можно конечно, но, в общем, необходимости особенно не было. И самое существенное что внутри этого самого черепа, эндокаста, находятся очень забавные вещи: там находятся плохо, конечно, но, тем не менее, сохранившийся отпечаток головного мозга, т.е. эндокаст, который можно скопировать.
Я в своё время делал по такому черепу реконструкцию, оказалось что у этого существа уже вполне такой приличный мозг, он обладает бороздами и извилинами, масса где-то в районе 110-120 грамм, в зависимости от размеров существа, ну и сам он тоже бы хорош – вот этот конкретный – он от 13 до 16 килограмм – т.е. достаточно такое приличное существо, и жил он примерно 26 миллионов лет назад (самые древние находки), а самые последние – то есть они исчезли примерно через 10 миллионов лет – в районе 17 миллионов.
Вот такая обезьяна. Если взять и в какой-нибудь туристической поездке прикупить череп обезьяны, то вы увидите, что сходство очень велико, очень похожи на современных приматов. Единственно – с клыками здесь похуже явно – питание было изменено. А так их нашли довольно давно, в начале прошлого столетия, то есть в 1909 год, и Артур Хопвуд (Arthur Tindell Hopwood) назвал его Проконсулом – поскольку Консулом называли шимпанзе, с которой выступали в цирке – он обозвал так, это вроде бы "доконсул" значит, проконсул, предшественник. На самом деле их много довольно таки найдено, на сегодняшний день – ну примерно 5 видов – там не совсем как бы бесспорные некоторые, но для нас это не важно, для нас важно, что их существует много и они достаточно разнообразны и много находок. Т.е. это – не единичный случай, некий кунштюк эволюции, а повторяющиеся находки. Судя по всему, вот эти вот уже настоящие древнейшие приматы, за которых можно поручиться, они из среднего миоцена и составляли три размерных группы, что для нас важно. Одна группа, которая лучше всего представлена в находках в исторических – это группа примерно 13-15 иногда 16 килограмм, иногда и 10 – это маленькие такие проконсулы. Были побольше 26-45 там 46 килограмм – средние, и были крупные – так называемый проконсул мэйджор, то есть большой, большой начальник – у которого было уже масса 63-87 килограмм, по оценкам, но там, к сожалению, очень плохие остатки, поэтому про мозг сказать я ничего не хочу.
И эти существа находили не только в Африке, они мигрировали и в Европу и в Азию, то есть они очень широко расселились, и поэтому их потомков мы потом видим почти по всей Евразии, то есть это такие существа были – достаточно подвижные. Конечно смущают крупные экземпляры... Ну представьте себе – всё таки "зверёк" размерам 80 килограмм – это как хороший современный крепкий мужик, и вот что там с мозгом не очень понятно, поскольку известны только маленькие. Т.е. в районе 100 грамм – самые мелкие особи – хорошо представлены в летописи, а вот у этих крупных не понятно что.
Ну ясно, что рассказывать о том, что они питались корешками и фруктами – скажем так, очень гуманистично конечно – но боюсь имеет мало отношения к реальности. Вот то, что клыки небольшие – это не говорит о том, что они не ели животную пищу, животная пища же может быть разной. Можно питаться например замечательно – если вы поклонник французской кухни – улитками, устрицами и многими всякими другими беспозвоночными, кстати, это очень и полезно и вкусно, если привыкнуть. Поэтому не обязательно. Просто они не рвали, не грызли кости – это другое дело – и не разгрызали кому-то позвонки большие, как динозавры. Это – да – но это не значит что у них доли в пище преобладали в основном корешки.
Вот корешки и фрукты – о которых так любит поспекулировать антропологи – это должно приводить к очень соответствующим изменением, к очень заметным – особенно по материалам исследования зубов – к определенным дефектам. Потому что в растениях всё равно попадается там песочек и представить себе что они 26 миллионов лет назад обязательно всё мыли в раковине – довольно смешно. Поэтому все растительноядные животные имеют особенности, мелкие дефекты зубов, которые прекрасно видны и очень хорошо исследованы, хорошо изучены. Вот таких свидетельств что-то не находится.
Так что я думаю, там конечно питание было смешанное универсальное, и эти животные – поскольку расселились невероятно, а это значит – что они не были привязаны к очень ограниченным объемам пищи, они оказались такими разнообразными.
И это не замедлило сказаться: очень быстро появились так называемые рамаморфные, или рамаморф, или рамапитеки. Это обезьяна, одновременно же и бог Рама – ну шутка такая, до известной степени. Вот у них уже было подозрение [на корешки?], у этих рамаморф, которые жили – самые древние – 14 миллионов лет назад. Видимо их дала какая-то группа вот этих вот проконсулов, наиболее успешная или наиболее оказавшийся в жестких условиях искусственного или естественного (пока ещё – естественного, быстрее всего) отбора.
Многие слушатели говорят: а как это происходило? [видообразование] Как закреплялось? Ну, ребята, надо учиться было школе, хотя бы восьмом в девятом классе, потому что я не могу пересказывать учебник общей биологии. Существует естественный отбор хорошо описанный и известный, и выживают не те – кто приспособлен, а просто умирают те – кто не приспособлен. Эволюция, к сожалению, негативный процесс, а вокруг себя мы видим её до сих пор.
Ну так вот, по тем или иным причинам вот эти самые проконсулы – о которых я только что рассказывал – они потихонечку трансформировались в такую огромную группу уже рамапитеков. Там не только рамапитеки, там много – кто был, там и сивапитеки, которых относят, что они жили в степях. Но это вечный анекдот: обезьяна вышла в степь и ждала пока её поймают...Ага... Мне кажется что это не выдерживает никакой критики, тем более почти никого не находят их в этих самых степях. Но мозг стал уже около 300-350 грамм. Триста пятьдесят грамм я считаю завышенной точкой зрения, быстрее всего где-то в районе 300 грамм. И здесь этот всплеск разнообразия вот этих существ с 300-граммовым мозгом – а напомню, что 300-граммовый мозг, это как раз мозги современных бонобо, маленьких таких шимпанзе которые, как известно, проповедуют свободную любовь, там спариваются друг другом в живописном беспорядке – все со всеми, и самочки с самочками, и самцы с самцами, и молодые со старыми, в общем веселая у них такая жизнь – снимают напряжение в популяции для того, чтоб не передраться... ну... тоже вариант.
Так вот, эти вот обезьяны, то есть проконсулы, их ближайшие потомки через несколько миллионов лет дали огромную группу разнообразную, то есть дриопитеков, которых было очень много. Все они примерно жили в одно и тоже время и все исчезли примерно 8-10 миллионов лет назад. Ну и там конечно, все кто занимался этими существами, обратили внимание, что найти их можно где угодно. Значит, были найдены в Венгрии – рудапитек, в Греции – уранапитек, удабнопитек – это в Грузии, сивапитеки – эти в Индии Пакистане. Было очень много. Иначе говоря, группа очень широкая. Вот этот 300-граммовый мозг, тот самый, которой они, судя по всему, имели – он дал огромные возможности. Т.е. возможности адаптации резко увеличились, потому что, как вы понимаете, у этих существ таких каких-то гипер-преимуществ в области зубов, клыков и всего остального – было немного, а вот разнообразная пища – которую они могли изысканно добывать с таким мозгом, ну как примерно современные человекообразные обезьяны – она дала возможность вот этим сообразительным существам увеличить мозг за каких-то, за десяток миллионов лет – примерно в 3 раза, со 100 грамм до 300 и освоить огромное количество разнообразных территорий.
Но они стали исчезать. Где-то в районе примерно от 8-10 миллионов лет – это самые поздние находки – и, к сожалению ничего хорошего-то не было, погибали, исчезали и оставили [для] нас очень мало следов. Наиболее известный след такой, исторический, как раз вот этого тёмного периода – ещё так называют – между 8 миллионами лет назад, когда последние исчезли, вот эта вся группа таких достаточно головастых и многообразных обезьян, и потом следующий период, это уже австралопитеки и некоторые ещё формы, о которых мы поговорим. Вот в этот тёмный перид долгое время ничего не находили, а потом, в конце концов нашли. Нашли достаточно забавное существо.
Вот примерно такой череп, как раз и был у тех самых зверей, о которых вам говорю, этих приматов. Это так называемый Тумай, то есть сахелантропус. Его открыл Мишель [Брюне из Университета] Пуатье [Michel Brunet], и он в Чаде и в Центральной Африке отыскал это существо. Назвал cахелантропусом и посчитал что у него мозг примерно 320-380 грамм. Ну, конечно, Пуатье немножко перегнул палку, здесь 380 граммами не пахнет, ну... похоже на то, но самое главное, что материалы уже теперь не единичны, хотя и разрознены, и они говорят что он жил где-то около семи миллионов лет назад, а как вы видите – имел достаточно большой череп. То есть мозг продолжал увеличиваться. Пусть, конечно, не на 100 грамм, но где-то грамм на 50, на это можно согласиться. Уже фронтальные глаза, как у нас многое с зубной системой – она продолжала не улучшатся, то есть проблемы зубами продолжали нарастать. Но это говорило о том, что наши далекие предки в те прекрасные времена нашли какие-то источники пищи достаточно нежные, и эти нежные источники пищи, с одной стороны – были калорийными, а с другой стороны – были очень разнообразными.
И быстрее всего, для этого для всего подходят замечательная идея о том, что они начали использовать такие прибрежные территории. Собственно поэтому захоронения существ остаются, потому что они должны упасть куда-то, где-то затянуться илом и сохраниться до наших дней. Быстрее всего это – какие-то полуджунглевые леса, видимо с небольшими взгорьями рядом, т.е. подвижная но богатая пищей разнообразная водная среда неглубокая, где они и кормились.
Иначе говоря, были условия для того, чтобы происходила такая методичная – на протяжении многих миллионов лет – редукция зубов.
Ну, если бы была б необходимость грызть корешки, гуляя с песнями по саванне, как это все представляется в больном воображении древних антропологов, потому что они считали как: ну вот деревья – значит они точно будут сидеть на деревьях. Хотя шимпанзе и гориллы, орангутаны, они конечно не все время сидят на деревьях. Ну орангутаны – больше, а уж гориллы и шимпанзе поменьше, но знатоки приматологии знают, что на дерево без крайней необходимости не лезут, молодые ещё – так то, старые – уж совсем не хотят, зрелые животные. Так вот почему-то раньше считалось – на заре антропологии, особенно до середины двадцатого века – что вот для того, чтобы пойти вертикально – надо обязательно побежать в савану. Зачем туда идти? Нету пищи, эти ковырять эти корешки? Зачем? Ну там возникла ещё и совершенно дурацкая трудовая теория, что они там палкой-копалкой всех выковыривали, эти корешки, что совсем смешно. Естественно, никто никогда так не делал, я думаю, и таких глупостей не было, просто собирали наиболее доступную пищу.
Посмотрите на нас сегодня – если нам можно чего-то не делать мы обязательно ничего не делаем. Так мы устроены.
Но, тем ни менее – вернемся к нашей вот этой линии – которая говорит о том, что было с нами в процессе эволюции. Вот мозг достиг где-то 300 грамм – 350 максимум – и дальше произошло "величайшее открытие всех времен и народов", как любят об этом говорить. На самом деле ничего особенно интересного, но этот темный период был дополнен так называемом ардипитеком. Ну в чём там интересное? Ну назвали наземной обезьяной, нашли её в 92-93 году, находки в Эфиопии, но самое главное, что в 94 году собрали 45-процентный сохранности скелет, что позволило очень хорошо и точно восстановить – а что там был то?
На самом деле существо в общем похоже вот по черепу на cахелантропуса, конечно, более продвинутый, более того, 99-м году и 2002-м, в этот период времени было найдено ещё 9 особей и очень хорошо отдатированных – это тоже очень важно, поскольку с датировкой вечные проблемы, и примерная дозировка в 4,3-4,5 миллионов лет и огромный материал – 110 фрагментов от тридцати шести особей – ну тут уж действительно – здорово. Тут же конечно было "накатан" этот специальный выпуск Nature, если память мне не не изменяет, и подробнейшее описание.
Мозг действительно, как и предполагалось 300-350 сантиметров кубических, это значит, что чуть побольше по массе, поскольку там неполное соответствие, ну примерно так. Но самое главное что уже исчез практический половой диморфизм, то есть у них как у сахелантропуса уже, у ардипитеков – практически нету полового диморфизма по клыкам. Но естественно – палец у них противопоставлен на ноге и это все очень любят помусслякать, в том смысле, что вот, если палец отставлен – то это как бы признак того что он лез на деревья... и вот, значит, давай там всякую придумывать абракадабру о том, что он... как такие специальные были ветви, кто их интересно делал?, наверное специальные воинские части строили ему, чтоб с низкой брахиацией за толстые ветки он хватался и так подпрыгивал, зацепляясь пальцем и лазил по деревьям...
Кстати говоря для справочки: любители антропологии! у современных племен, живущих в Африке – очень многих – палец противопоставлен. При этом морфологических отличий в организации стопы – практически нет. Они отлично лазят, это адаптивное, достаточно специфическое приспособление. Но самый ужас другом, о чём – вот эти сторонники саванной теории, а в данном случае с ардипитеком наоборот лесной – любят помолчать: о том, что поясничный отдел-то (позвоночник), который у него прекрасно сохранился – да и не в одном экземпляре – показывает, что у Арди было шесть-семь позвонков в поясничном отделе, а у современных горилл и шимпанзе – только 3-4...
Кстати говоря, большой привет от всего человечества, у человечества только 5.
То есть это что значит? Что поясничный отдел – более гибкий. И этот ардипитек вполне запросто мог ходить – он даже более компенсировал свои шаги, т.е. – они не передавались на позвоночник благодаря вот этому изгибу, т.е. – он был более приспособлен к прямохождению, чем современные люди, меньше испытывал беспокойство. Хотя у ардипитека, собственно говоря, бипедальность не очень-то доказана.
Быстрее всего вот этот ардипитек – и его там родственники, но может быть даже раньше (сахелантропус) – они начали действительно ходить на двух ногах. Зачем это нужно было? Конечно не в саванну, чтоб там задорно, как олимпийские чемпионы бегать от преследующих их крупных хищников. Ну, примерно этим всё кончается, когда ты высовываешься в саванне... ну, кто не знает – посмотрите кино про африканскую охоту львов и прочее и прочее. Там было много ещё и других полезных хищников, которые б с удовольствием закусили ардипитеками. Конечно нет.
Бипедальность быстрее всего это причина в другом. Они зашли в воду. И как мне любят говорить: ну это старая теория... ну этой старая теории [она действительно – старая] 10 лет назад – пока я не описал механизм возможный возникновения соматической чувствительности подошвы в формировании мозга в специальной книге, посвященной этому вопросу – вообще не упоминалось в нашей литературе, ну а теперь уже стала общим местом. Ну я поздравляю, считаю себя в этом отношении почти Макаренко – просветителем.
Иначе говоря, водная теория это что? Что они добывали вот эту самую пищу белковую богатую быстрее всего – в воде. Там, видимо, беспозвоночные какие-то, возможно – рыбы, для этого как раз не нужно никаких зубов, там достаточно проглотить – кто устриц ел или хотя бы мидий наших патриотичных – тот прекрасно это знает. И в этом случае как раз водная модель объясняет нам очень многие вещи.
Ну во-первых, когда ты заходишь в воду, вы знаете что надо что-то делать ногами, надо как минимум нащупать дно, ну сейчас это актуально связи с тем, что там полно битых бутылок или ещё каких-нибудь запчастей от человеческой деятельности, а раньше это было другое – там надо было нащупывать дно искать вполне возможно более твердые места опоры, а во-вторых, ещё есть огромные преимущества – когда такое животное заходит в воду – очень трудно в воде общаться.
Понимаете? Когда вы стоите по пояс в воде и организуете там отлов чего-нибудь, вылов – нужно ещё как-то коммуницировать между собой. Ну в простом случае достаточно сигналов таких ручных а где-то может быть уже появляются вербальный. И самое главное – что для этих сигналов есть база, вы должны передать друг другу то, чего не видно.
Так-то вы на любом языке объяснитесь, если вам нужно поесть, куда-то пройти, что-то найти, не зная ни слова – просто размахивая простодушно руками и показывая предмет и строя гримасы. А вот если вы не можете ничего показать, если, тем более, руки заняты и прочее прочее – вот тут возникает необходимость вербальной коммуникации, когда вы рассказываете о том, что вы собираетесь сделать под водой. Посмотрите на мужиков, которые развлекаются например ловлей руками рыбы в небольших речушках под кореньями – очень интересное дело! И вы увидите, какая там богатая вербальная коммуникация. А вот если бы им бы надо было махать руками – они бы ничего не поймали.
Поэтому вот этот период, который я называю в своих книжку в том числе в книжке "возникновение мозга человека" "райским" – он длился много миллионов лет, по моим расчетам около 10 и закончился тем, что в конце этой истории стали появляться уже почти наши прямые предки, о которых мы поговорим на следующей передаче.
А сейчас новости...
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 10 февраля, суббота, и мы с вами продолжаем наши экскурсии в эволюцию человеческого мозга. И сегодня мы уже продвинулись очень далеко.
Мы в прошлый раз закончили с вами на сахелантропусе, у которого я показывал череп, у которого уже появились признаки таких человеческих свойств, у него вот это отверстие, через которое выходит спинной мозг – оно сдвинулась сюда повыше, то есть это признаки того, что голова была в нормальном положении, характерным для бипедального существа. Ну и много всяких других достоинств, несмотря на то, что 7 миллионов лет конечно – срок большой. Он тем не менее уже практиковал бипедальность, то есть – ходил. А это для нас очень важно, это значит, что освобождаются ручки – это говорит о том, что возникает совершенно другая кинематика движения и мы с вами обсуждали тот вопрос, который является принципиальным.
Дело в том что сахелантропус – он в общем-то маркирует очень важную часть нашей эволюции, он говорит о том, что появились условия для того, чтобы пользоваться двумя ногами и с избытком пищи. Зубы у него уже очень нехорошие в том смысле, что если ими чего-то добывать, рвать и прочее прочее – уже они мало пригодны для этого, а вот они пригодны в основном для высококалорийной качественной пищи. Ну мы знаем с вами, что современные эстеты стараются придерживаться средиземноморской диеты. Вот примерно такая диета и была. Но это, правда, не Средиземноморье было, а Восточная Африка и сегодняшняя палео-ботаника подтверждает, что там были именно такие условия. Т.е. источник белка – это полуводная среда, куда как раз надо было на двух ножках и заходить, чтобы заходить поглубже, для этого нужно было естественно уметь держаться в воде, манипулировать конечностями – то есть стопы должны иметь хорошее представительство в мозге. Мы говорили о том что как раз вот эта механорецепция стопы, на который, кстати говоря, есть такие же папиллярные линии как на пальчиках [рук], и формально можно делать отпечатки не рук – а ног, ничуть не хуже. Кстати говоря, простодушные разбойники обычно ноги-то не отпиливают, поэтому точность идентификации людей была бы намного выше. Ну я говорил, что если уж совсем хорошо идентифицировать усопшего человек – то нужно делать при жизни отпечатки пальцев рук конечно, иридодиагностику (съёмки) – хотя она там немножко меняется со временем, отпечатки стоп – то есть папиллярных линий на подошвах ног и, конечно, структуру головного мозга – то есть имеется ввиду не морфология внутренняя – просто борозды и извилины, они очень уникальны, настолько уникальны что позволяют идентифицировать человек лучше, чем по отпечаткам пальцев. То есть так или иначе череп какой-то остается, там что-то, какие-то запчасти – можно всегда идентифицировать по отпечаткам борозд и извилин, если человек в достаточно зрелом возрасте.
Здесь у нас вот эти все достоинства, то есть первую очередь стопа, с ее чувствительным аппаратом – она как раз и стала процветать. Конечно мне скажут: но а как же стопа – она же на деревьях... Но там-то механизм распознавания намного проще, там нужно забраться, ветку вы какую нашли? выдержит он вас есть нет? соскользнёте и вы с неё или нет? А вот когда вы по невидимому под водой дну идете – тут задача посложнее... поэтому, собственно говоря, в мозге у нас ноги – неожиданно для простых вроде функций – имеют такое большое представительство. Всё-таки очень большой кусок сенсо-моторной коры затрачен в нашем мозге на то, чтобы собирать информацию. Но вы знаете, что многие люди прекрасно пользуются ногами, особенно те у которых нет рук, это многократно показывали в кино, как люди там и едят и рисуют и прочее прочее... То есть старое название – руконогие – оно для обезьян подходит, и мы сохранили многие признаки. Я знал некоторых людей которые совершенно спокойно, лежа в ванне, крутили всякие вентили ногами, для того чтобы не подниматься, ну не затрудняться... то есть признаки руконогости налицо...
Так вот, эти самые сахелантропусы, на которых мы остановились – они как раз уже явно были вот в этой полуводной среде, которая привела к бипедальности и к второму очень большому и важному делу – это положение тела при бипедальности в пространстве, то есть ориентация и поиск Земли.
Вот если вы возьмёте смартфон и поснимаете очередь – если где-нибудь есть, ну допустим в Макдоналдсе за какими-нибудь сосисками там сомнительными – то вы увидите, что стоящие люди они – вроде очень стоит неподвижно – но они периодически переминаются, если пустить в ускоренном виде – то все дрыгаются непрерывно. Чего это они делают такое? А на самом деле они все время ищут центр Земли, но не пятой точкой, естественно, а вестибулярным аппаратом, для того чтобы сориентироваться и всё время стоять в соответствии с гравитационным сигналом. Это позволяет на очень небольшую проекцию стоп, ну, человек не устойчиво стоит, вы же видите как маленькие дети плохо умеющие ходить, как они падают, и взрослые – тоже... Слишком маленькая проекция стоп, нужно все время ловить центр тяжести. Вот это вот механизм, довольно сложный, он как раз тоже стал формироваться особенно интенсивно у сахелантропусов.
В чем дело? Когда вы скачете с ветки на ветку – такой задачи нет – у вас нет необходимости ловить проекцию тушки тела на поставленные на землю ровно стопы. Такой нет задачи – там динамическая система. А здесь – есть, и тут же у человека стал формироваться в том числе и мозжечковое представительство, стал значительно увеличиваться так называемый флокулус, или клочок мозжечка. Это очень существенный момент, именно он позволяет нам не затрудняясь стоять вертикально. А уж то, что выделывают балерины в театре – ну тут уж понятно... гимнастки – то же самое, и гимнасты. Это феноменальное развитие реализации именно этих свойств, которые оттачивались миллионы лет во времена сахелантропусов и последующих австралопитеков, о которых сегодня пойдет речь.
То есть вестибулярный аппарат оказался очень важным, очень нужным, для того чтобы сохранять вертикальное положение тела и, соответственно, его представительство в мозге – в первую очередь мозжечковые – они значительно увеличились.
Что же произошло дальше? Кроме этого, освобожденные руки – они не для того чтоб ковырять в носу, естественно – а для того, чтобы ими что-то ловить, добывать и приносить. Если вы находитесь в воде – там, по грудь например, или по пояс, ну вы сами понимаете – что-то вы поймали, довольно было бы странно, если бы всё это начали, прям, пожирать, не отходя от места находки – быстрее всего, это надо куда-то притащить. Вот тут руки для манипуляции – во-первых сначала найти схватить... И тут оказалось что есть источник инструмент для отбора, то есть гигантские сенсомоторные области управляющие нашим нашими руками, нашими пальцами, представлены там. Например там пара пальцев может представлена быть в мозге больше, чем вся нога, то есть это особая [область].
Есть такая идиотская теория трудовая, но что-то там не видно никаких следов труда, то есть нет следов строителей коммунизма во времена сахелантропусов, ничего не получается, находки не подтверждаются. А поля уже большие – даже по отпечаткам, тем эндокастам, которые находит по австралопитекам и прочим – области тоже очень крупные. Что они там делали? какой труд? Конечно, всё это глупость совершеннейшая, это было сделано все для того, чтоб подлизать одно место представителем компартии в 30-е года в советские времена, когда там был такой оголтелый материализм, который на самом деле имел место, но его интерпретации были – диковатыми.
Так вот, на самом деле они этими руками определяли, что-то там воде, собирали. Сложная манипуляция и самое главное – очень сложная рецепция, там есть огромное количество специфических рецепторов: и тельца Пачини, свободные нервные окончания, купола Пинкуса и тельца Краузе – там океан – на каждое..., я рассказывал об этом в передачу про соматическую чувствительность – на каждую модальность, то есть вибрацию, нагрев, охлаждение, давление – есть свои собственные рецепторы. Такое разнообразие рецептов – оно есть? – да, только в тех случаях когда выполняется очень сложной функции.
Обращу внимание, что такого разнообразия рецепторов у приматов нет, то есть те пряматы – которые наши родственники допустим были семь миллионов лет назад – они отошли, они, т.с., водный период у них прошел, видимо начальный, потом они от этой нашей общей ветки отошли и вернулись с полученными достоинствами в лес и стали главными бабуинами, то есть вот примерно такая была история. Они как бы пошли по пути человека, потом вернулись.
То есть вот это представительство в коре и самое главное – в мозге – вот этих манипуляторных особенностей и рецепторов рук – она конечно сыграло колоссальную роль. Ну и я уже упоминал о том, что в этой же самой полуводной среде – кроме бипедальности, развития соматической чувствительности рук и ног – возникла быстрее всего и речь, потому что коммуникационные общение в среде в сложной, которое трудно передать жестами – ну она просто не видна – она конечно требует коммуникации и согласованных действий, особенно если эта пища какая-то специфическая, пытается убежать. Поэтому возникла РЕАЛЬНАЯ, реальная биологическая причина для установления коммуникационных связей.
Конечно это не обозначение предметов! Этот идиотизм очень тяжело читать во всей мировой литературе. Ну, вам нужно обозначать какой-нибудь предмет, если вы приехали в Таиланд, где никто не знает ни английского ни какого другого, в какой-нибудь деревне глухой? – с чем я неоднократно Юго-восточной Азии сталкивался. Да не надо ничего обозначать – пальцем показал да и всё, потрогал и достаточно. Какие предметы? Какие названия предметов? Это какие-то выдумки невероятные по уровню безграмотности, а вот какие-то действия или какое-нить положение показать – очень сложно. Как обозначит там НА, ПОД ? – если особенно, руки заняты – довольно тяжело. А уж потом предметы. Конечно то – что не передается языком жестов, то есть невербальными способами – стало в первую очередь формировать ту самую речь, который мы говорим. То что нельзя показать руками – то надо обозначать словами или звуками, что, собственно говоря, и произошло.
И вот этот период райской эволюции – он был очень длинный, он продолжался много миллионов лет, и вот сахелантропус это уже явный представитель этого периода. И австралопитеки – они тоже конечно принадлежат к этой группе. И рассвет их многообразия – он, конечно, произошёл именно всвязи с тем, что они жили в этом самом райском периоде.
Их находок очень много. Австралопитеки это в переводе "южная обезьяна", поскольку они были найдены на юге Африки в первую очередь, и первые находки были в 1924 году, как раз в Южной Африке в Калахари. И датировки – раньше считалось что там больше четырех половиной миллионов лет, но постепенно технологии датировок усовершенствуется, есть, у нас вышла прекрасная монография обзорная на эту к тему, где подробно разбираются достоинства и недостатки – но так или иначе австралопитеков датировали довольно точно и показали, что они жили примерно: самой древний – около 4,2 миллиона лет назад и последний – около 2 миллионов лет назад, значит исчезли.
Их огромное количество видов, эндокастов собрано тоже достаточно много для того чтобы судить – какого размера у них мозг. Череп классический – вот такой реконструированный – он выглядит вот таким образом, чем-то похож на современного шимпанзе но не сильно, потому что все таки шимпанзе имеет зубы намного более такие специфические, не столь человеческие. А здесь с зубами все хорошо – то есть практически наши с вами зубы – тот же кариес, те же слабо видимые клыки, то есть явно, что пища, как это началось во времена ещё проконсула, так и продолжалось. Эти замечательные существа, на самом деле, очень уже похожи на архаичных людей. Конечно мы не можем считать их обезьянами, но быстрее всего это уже такие – почти люди. У них явно и прямохождение, и на эту тему очень много исписано текстов, но для нас первую очередь интересен головной мозг.
Головной мозг достаточно большой, то есть коробка – большая. Самые крупные из всех известных австралопитеков имели мозг где-то в 515 кубических сантиметров. В популярной литературе люди далекие от этого, часто пишу там – 530 – это неправда, на самом деле 515 кубических сантиметров. Это не совсем правда, поскольку в районе пятисот: там надо сбросить объем на мозговые оболочки, мозговые желудочки, там различные синусы спинномозговой жидкости... Так что где-то 470-500 кубическими сантиметрами мы можем этих существ наградить. Это то – что известно.
На самом деле – известно не всё, потому что совсем уж так простая систематика этих многочисленных видов – видов очень много выделяется, там гархи, сидибы, анаменсы, афарский, африканский, бахр-эль-газальский – то есть их много очень, австралопитеков, и каждая новая челюсть она, т.с., производит фурор. На самом деле заменитая Люси Джохансоном найденная – она тоже относится к этой же группе. Они датируются в среднем, как я говорил, самые древние [самые ранние] – 4,2 миллиона лет и даже 7 миллионов лет, то есть есть предположение, что ранние австралопитеки возникли чуть на во времена сахелантропусов, дальше, грацильные – они жили два миллиона лет, там с 4-х до 2-х миллионов лет и массивные, значит, которые появились 2,6 миллиона лет и исчезли около миллиона лет назад. Иначе говоря это большая очень группа разнообразная, которая просуществовала, если взять максимально вероятные сроки, которые высказываются в мировой литературе учеными, а не популяризаторами – ещё раз подчеркиваю, я не обсуждаю никакие умозрения дилетантов, которые переписывают чужие книжки и дальше заполняют их своими выдумками, я говорю только о тех, кто непосредственно работает с материалом и описывает его – так вот, если ориентироваться на этих – то оказывается, что достаточно сложная группа.
Еестественно что они все – не последовательные, все в основном – параллельные, имеют огромный полиморфизм, то есть изменчивость огромная, то есть нельзя сказать, что один потомок другого – нет – ничего подобного. Они быстрее всего – параллельные сюжеты, среди которых, я думаю, что со временем возвратят туда и homo habilis – человека умелого, потому что у него и мозг меньше, и сам он, в общем, очень близок к этим австралопитекам, но для нас интересно другое.
Вот это большое разнообразие австралопитеков. Как только мозг преодолел рубеж где-то в 450 грамм – а это уже очень заметный рубеж – он дал такую возможность к адаптациям. Этих австралопитеков стал дико много, они стали очень разные. Вполне понятно, что при избытке пищи, то есть в райский период, когда у них было сколько угодно белка, сколько угодно фруктов, а, быстрее всего, это такая эпическая картина рая, которая, как известно, культивируется всеми народами, всеми религиями, у всех что-то есть такое – вспоминают как было хорошо и мечтают туда вернуться – так вот это райский период – поэтому я его так назвал – он, видимо, был таким, что это тёплые прогреваемые берега, где размножались беспозвоночные и позвоночные – в воде имеется виду – то есть избыток, не черный конечно, но вполне может быть красной икры и разных моллюсков, разнообразных беспозвоночных, ракообразных. Плюс – в такие места всегда приходят обязательно птицы, потому что если есть корм – туда биология вся и приходят. Они там тоже отлично размножались. Это сразу появляется возможность разнообразить свою диету птичьими яйцами, но и понятно, что там где есть вода – особенно полу пресная – там всегда огромное количество растений с фруктами. Прекрасная диета! Представьте себя такую средиземноморскую красоту, не хватает только козьего сыра, а так – все в порядке: у вас есть и беспозвоночные, морские позвоночные, фрукты, яйца – ну в общем чем не рай? И действительно – по зубам судя – то, что происходило с австралопитеками – это чистый рай.
Но тут у нас тут же возникает ещё одно следствие райского периода, и очень важное. Избыток пищи, за которую не надо бороться, дает естественно возможность выживать всем формам, которые только могут существовать. То есть – если более менее справляется задачей – а при избытке пищи справляться задачами легко – ну динозавры показали, которые оторвались от воды и т.с. могли уйти вдаль, и оказалось что пищи-то очень разнообразной много, они дали всё разнообразие форм – так и здесь. То есть, такой на райский скачок полиморфизма дал огромное количество форм, а вся эволюция серьёзная человеческая началась тогда, когда эта пища стала исчезать.
Но пока все было хорошо – как раз сложились те самые человечески особенности. Ну, в первую очередь, это – исчезли сезонные циклы размножения. Как многие догадываются – люди могут размножаться любое время года, и это большое приобретение, судя по всему, нами унаследована ещё с тех далеких времен райского периода. Раз нет сезонного колебания с пищей нет проблем с выкармливания детенышам и значит самочки готовы размножаться круглый год. Избыток пищи закрывает ещё одну очень важную проблему – проблему конкуренции за эту самую пищу, а раз так то это – возможность эволюционировать по совершенно иным принципам. По каким же иным? Что ещё есть, кроме добывания пищи? Ну, естественно, у нас остается только два приятных занятия: это еда, который в избытке выпадает, и что? – размножение.
И вот на этой прекрасной ноте и начался рост человека, тем более, что мозг человеческий сложился – я вам рассказывал на одной из передач – на базе обонятельной системы, связаной с управлением половым поведением, так называемый вомероназальный комплекс. Вот основное обоняние и дополнительное – оно как раз и послужило источников формирования коры больших полушарий, а тут второй раз востребованность к этому занятию стало особенно ценной. То есть они [полушария] стали котироваться. То есть то получается: у нас возник тот самый «подбор», о котором ещё мечтал свое время Дарвин.
А здесь недавно вышло второе издание книжки, которая называется "церебральный сортинг", там раздел "половой отбор" в котором я как раз описываю, но не эволюционный момент, а современный – ну как это происходит сейчас.
Так вот: в те времена начался этот самый половой отбор, и отсюда такая сложная возникла ритуализация поведения, потому что конкурировать поводов больше было непочему... Не из-за пищи, не из-за еды, не из-за конкуренции между особями... Конкуренция вся сводилась к половой, поэтому он такое колоссальное значение среди высших приматов – а уж среди людей и подавно – играют разные половые отношения. Это не тривиальное занятие, как у барбосов, когда они собрались там, запахи выработались, размножились там значит, кто кого оплодотворил – непонятно, ну и разбежались... Нет! Это всё превратилось в очень сложную систему социальных отношений, то есть наш социогенез – в какой бы форме мы его не обсуждали: духовной, религиозной, социальной там, государственной, как угодно – он возник и сложился в результате существование избытка пищи и вот такого отбора, связанного с половыми предпочтениями.
И тут начались те самые изысканные истории, которые показывают, что мы с вами являемся продуктом такой сексуально романтической революции.
И австралопитеки, в общем, доказывают... И недавнишние даже относительно находки. Такой австралопитек Сидиба знаменитый. Эта находка 2008 года в ЮАР. Там был найдены два скелета: самочки и мальчика лет 12-13. Это ЮАР-овская пещера, череп сохранился полностью, очень хорошей сохранности, найдены были там и сопутствующие существа, саблезубые кошки, гиены... И было показано, что у них – у этих самых у австралопитеков Сидиба – очень большое сходство как с австралопитеком африканусом – так и с эректусами. И мозг достиг у них в 420 кубических сантиметров, то есть больше чем у хабилиса. Таким образом австралопитеки, собственно говоря, показывают своим полиморфизмом, что концу райского периода у нас сложились условия когда полиморфизм человечества, в виде австралопитеков, мог при изменении условия дать такие плоды – которые собственно говоря и привели к человеку.
Об этом мы поговорим следующий раз, а сейчас переходим к новостям...
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня мы продолжаем наши экскурсии в эволюцию человеческого мозга и мы прошлый раз остановились с вами на австралопитеках.
Австралопитеки, как я говорил, это прекрасная группа, которая сформировала свой мозг в очень интересные времена, во времена. В то время, когда наши, по сути дела, предки долгое время жили в райском периоде. Напомню, что это такое. Это такое место в Восточный, видимо, Африке, достаточно большое и хорошо населенное австралопитеками в этот период, которое представляло собой полуводный такие ландшафты с берегами достаточно с крутенькими, с лесистыми опушками, где как раз и все клубились, то есть все жили, паразитируя на этой самой водной глади в которой размножались массово беспозвоночные, очень разнообразные, было, видимо, много рыбы и всех кто на них паразитирует, включая птиц, ну и соответственно – жаркий теплый влажный климат.
Это прекрасное место для того чтобы потерять шерсть, для того чтобы питаться фруктами и иметь зубную систему очень напоминающую нашу. Я показывал прошлый раз череп австралопитека, который на самом деле в общем-то имеет почти всё, как у нас. Но мозг маленький, от 350 до 400 грамм, который как раз говорит, что это такое пограничное состояние.
Сегодня мы продолжим наши рассказы, потому что плодами этого райского периода стала гигантское разнообразие этих самых австралопитеков, которые на самом деле – как я вам говорил – укладываются в три группы. Три большие группы: маленькие, то есть совсем грациозные и лёгонькие, значит, средние и массивные. Вот эти три группы австралопитеков. И прожили они совершенно разную жизнь. Дело в том что одни исчезли очень рано, другие сохранялись очень долго, причем, не самые умные, но зато – самые прожорливые и зато – самые адаптированые.
Понятно, что самое адаптированные – всегда не самые умные. Я надеюсь, вы об этом догадываетесь, глядя вокруг себя. Те, кто больше натаскал денег – в смысле пищи – и лучше размножился и подавил всех вокруг себя – часто интеллектом не отличаются. Вот примерно такие же шедевры эволюции доминировали среди австралопитеков, так называемые массивные австралопитеки. И многие из них дожили даже до торжества уже эректусов т.е. человека прямоходящего – следующего как бы гигантского шага в развитии человечества.
Почему? Да потому что они питались своими соплеменниками, то есть их просто ели, и за счёт этого они и были такие массивными, то есть смысл существования массивных австралопитеков стоит в том, что у них пищевая база-то не менялась, там вот эти грациозные там, средне-размерные австралопитеки мучились, когда стал разрушаться райский период, а крупные – нет, ни чем не мучились, потому что у них всегда пищи было достаточно и, наоборот, чем слабее были популяции – тем проще было эту пищу добывать. То есть они были каннибалами и таким образом, собственно, они просуществовали очень долго с очень архаичной конструкции мозга.
Многочисленные попытки [были] объяснить что эти замечательные существа имели какую-то растительноядность. Вот в данном случае как раз принес такой череп. Как понятно, здесь могучие челюсти очень мощные, очень мощный гребень на голове, маленький мозг – для каннибалов большого мозга не нужно, вы знаете, чтобы пить кровь из соседа в общем-то особого ума не надо. А вот зубки-то как раз, зубки как раз у них – да – они мощные, вон вообще, челюстной аппарат мощный, но дело в том, что они как раз не трущие, и у них нет, опять таки напомню, поверхности, и бесконечные рассуждения о том, что у кого-то эмаль потолще – это точно значит они питались растительными корешками, а у кого-то потоньше – ну эти точно значит через соломинку пили коктейль маргарита – они, к сожалению, не выдерживают никакой критики, потому что индивидуальная изменчивость эмали человеческой зубной системы показывает, что разница может быть огромной даже в одной популяции.
То есть такие рассуждения – от лукавого.
И я должен вам напомнить точнее историю одной из последних находок, таких было несколько, сейчас мы их перечислим, об австралопитеке Сидиба, том самом, у которого найдена женщина, то есть самочка, и мальчик 12-13 лет, у которых хорошо сохранились мозги, то есть череп имеется ввиду. Его слепок то есть. Он был около 420 сантиметров кубических, то есть 400 примерно грамм, имевшие сходство как с африканусами так с эректусами. То есть австралопитеками наиболее древними которые найдены очень давно и которые имели огромную, больше трех миллион лет историю, и теми, которые пришли после австралопитеков, то есть с эректусами. И вот эти мозги, похоже, что они были не хуже, если не лучше, чем у хабилиса – они, собственно говоря, и показали, что существует, по сути дела, непрерывное переходное звено – о которых так любит порассуждать всякие болтуны – между австралопитеками и эректоидами.
Однако есть некоторые тонкости. Тот же самый австралопитек Сидиба, о котором мы говорили, здесь недавно, ему буквально вот в последние годы сделали реконструкцию челюстного аппарата, в том числе и компьютерную модель, разобрались с зубами, с поверхностью наконец-то – и выяснилось – что грызть кору, кости, орехи он практически не мог. Зубки не годились. Ну слава богу. И жевательные мышцы не были приспособлены. Наконец-то американские ученые подтвердили что бедный астралопитек Сидиба не мог скубать травку и питаться корешками... Просто никак уж не получается, никаким способом подтвердить это нельзя.
Но кроме этого, много различных находок ещё более интересных. Дело в том что в 2016 году, то есть совсем недавно, была найдена большая цепочка следов, то есть целых двенадцать целых отпечатков, и прелесть-то в том, что как раз это подтверждает модель полу-водного происхождения человека, где, во-первых, фоссилизироваться могут те самые останки австралопитеков? Ну, естественно, они должны попасть воду и, соответственно, фоссилизироваться, т.е. затянуться илом и прочее. В другом месте – нет. Где там среди корешков и многочисленных хищников они могли в чистом поле фоссилизироваться? Конечно абракадабра. И следы никакие, если бы это не был ил, если бы это не был пепел вулканический, в том числе – смоченный – никаких бы не осталось, а так – 12 целых отпечатков, опять нашел в данном случае Масау у известный довольно исследователь, но самое интересное другое – то что было найдены одновременно следы и цесарок, и носорогов, и жирафов, и газели, и зайца. Размер следов это очень хороший показатель, не только для криминалиста, но и для антрополога серьезного, который сам работает, а не чужие книжки пересказывает с ошибками. Удалось вычислить рост этих замечательных существ и оказалось, что рост мог быть от 1,40 метра до 1,68 – уже очень такие нормальненькие, почти люди. Но мозг все ещё тот же самый – 400-450 грамм – и самые такие передатировки поточнее, значит, показали что полтора миллиона лет назад эти существа жили.
Однако возникает вопрос, а что собственно говоря происходило с мозгом-то на протяжении этих самых там двух с половиной – трех миллионов лет, когда процветали эти самые австралопитеки? Ну что, в начале у нас там 350-400 грамм, и в конце 400-450 грамм. Ну набрали соточку – не так уж много – а что они делали-то? Что за это время?
Так дело-то в том, что мозг не всегда увеличивается пропорционально. В этом отношении нужно сделать такое, скажем, небольшое отвлечение, потому что обычно рассуждают так: чем – вот этот наш антрапоидный предок с крупным мозгом – чем мозг крупнее, тем он умнее.
Ну, во-первых, мы не всегда видим умных с большими головами с большими мозгами даже сейчас, то есть это такой показатель, который очень любят использовать антропологи, чтобы не вдаваться в детали. Потому что за детали-то придется отвечать. А дело в том, что мозг эволюционирует часто не столько по массе, особенно у животных, а сколько по функциям, но функциям не физиологическим – то есть вы тренируетесь / не тренируйтесь – а по внутренним, имеется ввиду соотношения структур мозга. Те кто в конце райского периода оказался более приспособленным – то есть менее специализированным – тот и выжил, а вот конец райского периода он как раз показал, что большая часть австралопитеков в этой райской ситуации – где был настоящий рай, где не надо было ничем заниматься, кроме решения вопросов размножения, соблазнения симпатичных самок – в конце этого периода, когда все так расслабились за несколько миллионов лет и уже привыкли к хорошей жизни – это все закончилось. То есть закончились источники, то есть закончилось вот эта райская жизнь, и большая часть австралопитеков собственно говоря исчезла. И вот эти вот самые чудовища зубастые, о которых я говорил, я имею в виду массивные австралопитеки – стали доминирующей группой. Они просто съедали выедали всех, кто зазевался, а поскольку источников пищи не было или она была очень мало-доступна – большая часть астралопитеков вымерла, поэтому мы видим такой гигантский полиморфизм.
Я уже говорил, что множество вариантов строения и черепа, и мозга и скелета может возникнуть только в одном случае – если плохо работал жесткий отбор, то есть можно было выживать с любой конструкцией и именно это привело к такой вспышке биоразнообразия австралопитеков, а потом – когда райский период закончился, то есть источники пищи прекратились – началось массовое вымирание. Это происходило, естественно, не на протяжении одного поколения, как пишут некоторые слушатели: как этот все так превратилось. Да очень просто – у кого не было за счет индивидуальной изменчивости мозга больших тех или иных структур – те просто вымирали. Эволюция – я ещё раз повторюсь – это негативный процесс. Уничтожения непригодных, а не выживания успешных. Т.е. ничего подобного – все наоборот.
Так вот, в конце райского периода произошло это несчастье, пища кончилась, естественно – не сразу, довольно медленно, и дальше началось что? Началась их, во-первых, массовая миграция в разные стороны, во-вторых специализация, уже новая – они проявляли чудеса своей приспособленности к тем или иным условиям: им надо было как-то приспосабливаться, мигрируя. И тут оказалось, что как раз самый мало специализированный мозг, самый универсальный, скажем так, который может легко приспособиться к любым новому условиям – оказался самым успешным.
Естественно – выжило их очень мало, я думаю, что не больше пяти процентов этих австралопитеков, которые и смогли в результате особенности строения своего мозга сохранить тот самый благородный тип средиземноморского питания, правда без повара китайцы или француза.
К чему же это привело? Это привело к достаточно быстрой интенсификации искусственного отбора стали выживать развиваться те, у кого оказались идеально развитыми, то есть лучше чем у других, первое – способность к социальным отношениям. Поскольку группами большими жить хорошо и безопасно. Потому что эти ребята [robustus], быстрее всего, большими группами не жили, ( я имею в виду массивных австралопитеков ), охотились на своих собратьев совершенно бессовестно, и только большой группой можно было отбиться. Да и пищу найти калорийную тоже сложно – и очень быстро у них [не массивных] начал увеличиваться мозг. При этом, если мы возьмем реконструкции австралопитеков, то выяснится, что у австралопитеков, среднем, на 1 грамм мозга приходится от 70 до 140 грамм тела, а у современного человека на 1 грамм мозга приходится от 55 до 80 грамм массы тела – то есть примерно похоже, мы не очень-то по сравнению с австралопитеками отличаемся, то есть энергетическое обеспечение тела с помощью мозга – сохранилась примерно то же самое. А где же границы тогда? Потому что австралопитеки, раз они оставили нам следы бипедальности, явно сохранили все признаки человеческого мозга и дальше стали быстро эволюционировать – надо сказать что у самых ранних уже эректоидов, т.е. тех, кого мы относим ещё ближе к людям, те которые появились около миллиона лет назад, уже мозг приближается, да и у крупных австралопитеков приближается к низший границе сегодняшнего человека – разница конечно есть и качественная, но по массе сходство очень близко.
Ну приведу только один пример, что был найден член парламента Англии (после смерти конечно) с массой мозга 680 грамм. Это говорит о том, что это уже очень хорошая масса, достаточно, при известном сочетание мозговых структур, для того чтобы заседать в английском парламенте. Но судя по тому, что там происходит – там у многих, я думаю, такая масса мозга.
Поэтому очень интересно посмотреть, прежде чем мы перейдем к эректоидам, а что собственно говоря дает это самая маленькая масса мозга которая была у наших сегодняшних персонажей, то есть австралопитеков?
И тут нам в помощь приходят специальные исследования. Дело в том что возбудившись в 70-х годах 19 века от работ Дарвина, очень многие пытались искать всякие рудименты и атавизмы и прочее прочее, то есть разыскивать те самые особенности которые как бы свидетельствовали о следах неврологических нашей эволюции. Ну и что оказалось: довольно быстро установили, ещё в 19 веке, что минимальная масса мозга для того чтобы человек мог вести абсолютно социального образ жизни – это 800 грамм для девочек и 960 грамм для мальчиков. Могу подтвердить – я сам неоднократно сталкивался с прекрасными секретаршами, в том числе из ЦК КПСС, которые после смерти показывали мозг в районе 800 грамм, то есть этого было достаточно для той работы, несмотря на очень благородное занятие, прекрасное питание. И вот, оказалось что вот эта граница – 800 грамм и 900 грамм, 900 с небольшим – она является ключевой.
Но довольно быстро народ увлекся другими проблемами. Почему? Потому что были найдены случаи так называемой микроцефалии, которые впервые классифицировал Джакомини и в 1876 году и определил три варианта. Тогда не было генетики :о), поэтому классификация было естественно такая, скажем так, эмпирическая, связанная с изучением самого человека. Микроцефалия вера – значит – самая мягкая, спурия и комбината. Сегодня мы знаем, конечно, про все про это, что это, так называемая, микроцефалия – это аутосомальная рецессивная первичная микроцефалия – если говорить о ней – то она встречается довольно часто. У японцев в микроцифал, т.е. человек с мозгами меньше вот этих самых указанных границ встречается 1 на 30 тысяч, у голландцев 1 на 250 тысяч, ну и самые у нас крепкие это – шотландцы, у которых один микроцефал на 2 миллиона в среднем встречается – вот такая... Генов там участвует в этом деле много, на 11 генах, начинает определяться примерно на 32 неделе развития как правило, то есть один из генов с мутацией как раз даёт вот эту вот ситуацию, о которой я говорю. То есть это гетерогенная достаточная ситуация. Но для нас интересны не даже не механизмы, поскольку есть хорошо разработаны и исследованы проблемы, связанные с микроцефалами, благо заболевание редкое, заниматься им безопасно, в общем генетики это любят, чтобы поменьше материала, побольше известности. Поэтому сделано много хороших дел, без всяких вариантов, показано что там есть и нарушение клеточного цикла, может быть и нарушение хайфлика – то есть ограничения клеточных делений – и много других прекрасных работ, где подробно исследованы сочетания – с какими генами проявляется микроцефалия – однако для нас намного важнее другое: для нас крайне важно что микроцефалия вера это просто уменьшение размеров мозга.
То есть что происходит: ствол то есть древние все структуры, о которых я говорил в первых передачах, и мозжечок – они остаются такими же при микроцефалии вере как и у нормального человека. Если сопоставить... У меня книжка есть "возникновение мозга человека", там я просто сопоставляю микроцифала и нормального человека. Так вот мозжечок, там хорошо видно, мозжечок, ствол, мост – там все более-менее прилично, а вот уменьшение связано за счет коры той самой, покрытой бороздами и извилинами.
В этом-то вся и фишка, то есть получается: кора-то маленькая, а все остальное более-менее нормально. Поэтому кстати микроцефалы ходят, некоторые там – курят, могут слушать анекдоты, даже реагировать, какие-то совершают простые поступки... Но это в том случае, когда мозг как раз находится в нашей сегодняшней границе, о которой мы сегодня говорим – в районе 350-450 грамм.
А вот есть меньше? Да – есть. И вот знаменитый Карл Фохт (Carl Vogt) в конце девятнадцатого века обследовал таких людей очень тщательно, не только черепа, но и некоторых при жизни, до того, как они усопли, смог с ними поговорить, пообщаться. Конечно минимальная – 296. 296 грамм это минимум который известен. Человек был полностью (женщина) была асоциальна её держали в приюте, соответственно она была довольно активна и агрессивна, но вот с ней уже ничего сделать был нельзя, больной человек полностью. А вот выше 350 или около 400 грамм – это вообще все было отлично, они работали пастухами обычно, ну так – деревенскими дурачками. Развлекали публику, собирали дрова и прочее. То есть какая-то минимальная социализация.
Я обращаю ваше внимание – любителям асимметрии мозга и развития левого полушария... есть такие среди особенно психологов, значит – ребята, у них практически не было лобных долей, очень маленькие и очень специфический мозг, речевые области идентифицировать нельзя, а речь была. И они общались и даже могли как-то пошутить, но так... грубовато, но, тем не менее, вполне адекватно.
То есть это говорит о том, что наши друзья австралопитеки, два, там, три миллиона лет назад обладали, вполне могли, скажем так – обладать неплохой речью, вполне могли обладать способностью к сложной довольно коммуникации, то есть массы мозга достаточно. И вот эта самая микроцефалия вера – она нам показывает что эти люди могли вполне – то есть наши далекие предки – общаться и общаться, причем, неплохо – никаких проблем в этом отношении нет. То есть маленькая масса мозга – 400 – а уж тем более – 450 грамм – это уже возможность создать социальную структуру сообщества с довольно таки продвинутыми речевыми функциями.
То есть у нас получается так: вот эти самые австралопитеки, которые жили-жили в райском периоде – он кончился. Они стали несчастными, не вырастили себе ни острые зубы, ни большие клыки какие-то, ни когти гигантские – ничего у них не было. Волосатость-то и та была в основном потеряна, как я понимаю. То есть за душой ничего, кроме любимого развлечения – в смысле секса и размножения – которые они оттачивали несколько миллионов лет изысканными способами, благо что мозг как раз и вырос-то, как система управления половым поведением – то есть неокортекс с бороздами и извилинами. И вот с таким скажем так сомнительным запасом прочности они оказались вне райской среды. Ну действительно – изгнания из рая в чистом виде. Действительно библейские все эти истории, если рассматривать библию как эволюционный справочник – они под собой имеют некоторое основание, в этом плане. Конечно, мы не можем помнить таких событий, но, тем не менее, у большинства народов эти события описываются, что немного настораживает.
Так вот мало доказать существование сложных орудий, то есть палка и там камень – как известно – нашими теоретиками трудовых теорий происхождения мозга вообще за орудия не принимается (об этом поговорим на одной, возможно на следующий уже даже передаче), а вот инструментов-то никаких нет – кроме головы, то есть мозга с довольно специфической конструкцией – предложить внешнему миру было нечего.
Поэтому начались два события ключевых: во-первых – искусственный отбор тех, кто социально востребован в популяции для поддержания этой самой популяции, и во-вторых – реализация тех навыков – то есть той микро манипуляторной деятельности, которая развивалось в связи с обитанием в полу-водной среде, когда руками надо было что-то делать – для того, чтобы сохранить ту самую хваленую калорийность питания. Иначе они были бы обречены на полное вымирание.
И вот этих вот исходных качеств – то есть социализации и способности манипулировать руками – оказалось достаточно, чтобы появились эректоиды, о которых мы будем говорить в следующий раз,
а сейчас мы переходим к новостям...
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня у нас 24 февраля, и мы с вами продолжаем наши эксперименты по попытке понять, как эволюционировал наш мозг. В том числе и сегодня мы продолжаем нашу историю, которую закончили в прошлый раз остановившись окончательно [с описанием] австралопитеков – этих переходных форм которые вели к эректусам.
Эректусы это конечно совершеннейшие уже красавцы, вот у меня череп этого образца. Это уже существа, которые с позиции мозга имеют огромное значение, то есть дело в том, что этот вот – сам непосредственно – череп, это очень известная находка, естественно это музейная копия, никакой не оригинал, это так называемый homo ergaster, замечательное существо у которого довольно большой мозг, дело в том что erectus-ы, если посмотреть на их череп – ну, сравнить с моим, у меня чуть побольше, но дело не существенно, сейчас с такими мозгами – от 880 до 1200 с небольшим грамм – живет народу очень много... Надо сказать, что почти вся Африка вписывается в этот размер, и предыдущий президент США – он как раз тоже туда – ну, по моим наблюдениям, исходя из моего скромного опыта – видимо вписывался очень хорошо. Причём – далеко не верхнюю границу...
Итак эректусы. Т.е. это те, кто был после австралопитеков, через большое количество различных переходных форм. Я вам говорил, что эректус – это уже как бы следующий этап эволюции, довольно быстро произошедшей. Если у нас австралопитеки мыкались почти два с половиной, а по некоторым оценкам и 3 миллиона лет, для того, чтобы хоть как-то приобрести дополнительные размеры мозга и т.с. перейти вот к следующей эволюционной фазе, то здесь дело пошло веселей. Потому что примерно 1,8 миллиона лет – это вот нижняя граница, и дальше они существовали довольно долго, считается что чуть не дожили, чуть не до наших дней. То есть речь идет о нескольких десятков тысяч лет назад, когда они вымерли, потому что у нас есть масса природных заповедников, ну таких, как например, та же самая Тасмания известная. Ну известно, что когда туда пришли европейцы, там было очень специфическое население. Дальше – так называемые флорессенцы, то есть те которых нашли, быстрее всего, я говорил прошлый раз – это были микроцефы, но, тем не менее, не исключено, что у них там корни тоже были от эректусов, то есть очень большое количество таких заповедных мест, в которых, вполне возможно, до недавнего времени доживали как раз потомки этих самых эректусов.
Ну так – с чего все дело началось? Ну, как всегда, уже в конце девятнадцатого века появились теоретики. Ну знаменитый Эрнст Геккель – тот самый, который очень много занимался эволюцией, предсказывал, в том числе, и различные эволюционные находки, т.е. он отметился везде – он отличался тем, что проявлял такой эволюционный, скажем так, терроризм некоторый. Ну и тем более, что такой вопрос как происхождение человека – он не остался им незамеченым. И он предсказал, что надо искать какое-то архаичное звено, то самое, о котором он говорил.
На самом деле это все выдумки. Те – кто [сегодня] говорит: они умеют ставить неудобные вопросы – у них неудобные ответы в головах в основном. А ответ-то: неких переходных звеньев искать не надо, они в общем, по большей части найдены, сейчас идет уточнение представлений на эту тему.
Но в те времена когда активничал Эрнст Геккель, было такое представление, что надо искать предков человека где-нибудь в Индонезии, то есть в Юго-Восточной Азии. Это было связано с тем, что, ну во-первых – там были относительно недавно найдены носачи – такие носатые обезьяны, во-вторых там орангутаны в больших количествах, ну и Африка как-то не считалась уж особенно таким привлекательным местом, потому что, ну есть особенностей масса, считалось что восточные особенно юго-восточные народы – они попримитивней, тогда исследовали, в том числе, Тасманию, австралийских аборигенов, которых, как вы знаете, продвинутые англосаксы до середины 70-х годов – вообще за людей не считали, они считались – как животные. Это потом они загуманистичились до такой степени, что стали хоронить, в том числе и сборы черепов и останков австралийцев из музеев. Ну вы понимаете – как скажут по телевизору – так они споют. Народ дикий – я имею в виду австралийцев – потомки уголовников, что с них взять...
Но тем не менее – когда они осваивали Австралию – совершенно было очень интересно, они нашли вы довольно примитивное население и в те времена идея была как раз, и Геккель ей воспользовался, этим всякими слухами, которые привозили путешественники, он решил, что наверно вот где-то там и завелся человек. Ну и он предсказал, что там искать. Хорошо.
И Жан Дюбуа, голландский врач, отправился на остров Ява как раз выполнять заветы Геккеля, ну раз он сказал давайте там искать. Ну и стал рыться и оказалось, что в общем удачно он порылся. Он нашел так называемого обезьяно-человека – так переводится питекантроп – в 1890 году, 1891 году. Он нашел зуб сначала, потом покрышку черепа, бедренную кость и в общем обозвал всю эту историю питекантропом эректусом, то есть обезьяно-человеком выпрямленным. Ну, тогда ещё австралопитеков не находили, то есть нашли но не поняли, что это австралопитек там южной Африке, потом только дошло до господ ученых, а в те времена считалось что вот самым древним и самым близким к там является питекантроп, отсюда такой интерес огромный.
Ну и дальше, немножко повозившись, они отказались от название питекантроп, посчитали, что это все-таки – просто homo, гоминиды. Значит homo erectus это название в скорости укрепилась за этим представителем. Довольно много эректусов стали после этого находить. В 1907 году был найден знаменитый «гейдельбергский человек», это в Германии. Естественно он был хорошо описан, после этого нашли образцы в Венгрии, в Чехии, в Африке, то есть выяснилось, что эти самые эректоиды – они вообще шустрые были ребята и носились по всему миру очень здорово, то есть они расселились. Расселились и заняли огромные пространства. Ну и поначалу считали что они были где-то похожи по размерам на австралопитеков ну и там – метр-двадцать метр-семьдесят, а вот это самый череп – который я сегодня принес на радиостанцию – он как раз говорит о другом. Как раз это знаменитая находка, и роста этого существа был уже 180 сантиметров, то есть был такой – хороший мальчик... Мальчик был действительно, но самое существенное приращение, которое было сделано, это приращение касалось мозга.
То есть, после той райской истории, в которой обитали австралопитеки – что дало их огромное разнообразие – потом рай закончился, изгнание из рая стояло в том, что просто кончилась вкусная и разнообразная еда, которая не требовала больших усилий, и своими запасами сексуальных страстей – наши австралопитеки отчасти вымерли, отчасти начали расселяться, разыскивать себя новые места, богатые как раз белковой углеводной пищей, которая бы их устраивала после рая, и они дали как раз вот эти бесконечные ветки вот этих вот эректусов, то есть это расселение пошло быстро. А поскольку расселение это шло не просто так...
Ведь вы поймите, если вы посмотрите на себя, то искусственный отбор по мозгу – он отбирает не самых лучших. Ну вы можете убедиться – просто выйдя во двор и познакомишь с владельцами автомобилей, вы увидите, что процветающими являются далеко не самые блестящие интеллектуалы и не самые высокоморальные личности, скорее наоборот. То есть, процветание в любом стабильным социальном сообществе – даже из личного опыта вашего станет вам совершенно ясно – связано с тем, что процветают далеко не лучшие. Это почему? Потому что любое стабилизированное сообщества дает возможность людям – как раз далеко не лучшим – занимать очень высокое положение социальное – ну то есть ближе колбасе к источникам денег и всяких прочих удовольствий. Чем стабилизированнее общество, тем меньше личных качеств выдающихся нужно проявлять. Нужно проявлять совсем другие – нужно проявлять изысканную подлость, умение предавать, максимальную свободу от моральных обязательств – для этого существует религия, то есть вы официально придерживаетесь неким концепциям, там вы интенсивно молитесь, демонстрируйте всем свою глубокую набожность, отмаливаете грехи, которые совершаете тут же выйдя из этого самого учреждения. То есть любая стабилизированная система это повод для процветания людей с пониженной социальной ответственностью, то есть которые как раз культивирует в себе те самые архаичные приматные черты, которые позволяют занимать бескомпромиссно наиболее выдающийся ... ну... по обеспечению колбасой – в смысле деньгами – места в социальной иерархии. А вот когда динамическая система возникает – ну например война – бездарные генералы довольно быстро отваливаются, бездарные офицеры тоже, получают маленькую пульку и успокаиваться навеки, а талантливые и способные не только обычно выживают, ещё и спасают свои, там, войска.
Таким образом происходит довольно интенсивный отбор идиотов, потому что их относят на кладбище, или просто выгоняют, а наиболее талантливые и способные остаются тогда действительно у власти.
Но когда это всё кончается – их тут же быстро снимает, но вспомните того же Жукова и всех остальных – ровно такая история. То есть любая дестабилизация – это шанс проявиться человеку с настоящими талантами, любая стабилизация – это шанс проявиться человеку, мягко говоря, с посредственными или вообще довольно скотскими способностями, что собственно говоря, мы видим вокруг себя повседневно.
Так что происходило с этими самыми эректоидами, которые стали последышами, скажем так, тех австралопитеков, которые жили в райский период? Они стали расселяться и тут – очень важный момент – оказалось, что если взять отследить пути расселения эректоидов из Африки, где возникли все наши далекие предки – имеются ввиду австралопитеки – то выяснится, что есть очень интересная закономерность. Мы смотрим по находкам как молодые ранние эректоиды, которые начали разбредаться 8 там и 7 миллионов лет назад из первородины, а что происходит с их мозгами? Оказалось, что если проследить этот путь, довольно быстро становится ясно, что на самой исторической родине в Восточной Африке – их мозг не очень большой был, а вот дальше начинается очень интересные события. Мозг начинает увеличиваться по мере удаления от исторической родины – вот такая странная закономерность. Это наталкивает на некоторые интересные мысли. Учитывая искусственный отбор, быстрей всего, история происходила так:
Стабильная популяция на снижающихся ресурсах – естественно она старается избавиться – от кого мы хотим избавиться в обычном нашем сообществе – от наиболее талантливых, то есть наиболее умных. Потому что они мерзавцы конкуренты, их надо уничтожить любым способом, а идиотов наоборот поддержать, тогда ты будешь чувствовать вне зависимости от социального положения, что такое же вот дурак у тебя начальник. Это прекрасное ощущение самодостаточность. А вот очень умные они конечно раздражают... Также и асоциальные, поэтому все общества – особенно примитивные – изгоняют из своих рядов и наиболее умных и наиболее асоциальных, то есть агрессивных. Таким образом общество консервируется, стабилизируется и продолжает успешно размножаться, потому что репродуктивный успех он как раз гарантирован только у посредственности, а этим ещё не известно, чего им в голову придет. Обычно поэтому вот эти вот так называемые отбросы интеллектуальные – то есть самые умные и отбросы социальные – то есть самые агрессивные – они окажутся вне достаточно устойчивых сообществ.
Вот эта вся публика веселенькая и начинает, когда их достигает достаточно большого количества – этих отщепенцев и мерзавцев – они дают основы миграции, то есть это основная мигрирующая популяция. Это о чем говорит? О том что в миграцию пускаются особи у которых: ну во-первых – достаточно высокий интеллект, второе – достаточно высокой агрессия и третье – достаточно высокий полиморфизм мозга. Вот это триединство и стало основой эволюции мозга связанного с миграцией. То есть что произошло: вышла из Африки популяция ранних эриктоидов, осела где-то в хорошем месте – ну нашла много всякой еды вкусной, хорошие защищенные места, прекрасные пещерки. Быстро съели всех саблезубых тигров, медведей и прочих балбесов, которые подворачивались под руки, благо что у них с мозгами было похуже намного, заняли территорию и стали спокойно жить-не-тужить. Чудесно. Как русских народных сказках.
Однако, через некоторое время при хорошей жизни, как вы понимаете, из-за полиморфизма мозга – о котором я бесконечно говорю – появляются особи наиболее интеллектуальные и слабо-социальные – то есть агрессивные и прочее прочее... которые мешают размножаться, питаться и съедать своих, значит, стариков, то есть – ну – вредят всячески социальной структуре сообщества, которое возникло. Что делается? Их изгоняют. Они начинают новую миграцию, то есть когда их достаточное количество – они ищут новые места, где их не обижают. Т.е. что получается?
Придя на новую территорию, у нас есть адаптивный период, когда вот эти самые и умные и агрессивные обеспечивают выживание популяции. Потом, когда все проблемы решены, все там медведи съедены, все шакалы уничтожены и так далее... популяции становится самодостаточной, т.е. здесь не нужно людей с выдающимися способностями – ни агрессивных, в смысле воинов и агрессоров, которые будут, там например, предыдущие предковые и формы австралопитеков уничтожать... ну к примеру... – ни наиболее умных, зачем, зачем нам новые мысли, у нас есть мнение, другого нам не надо. Значит вот эти опять оказываются лишними – но популяция-то уже стабилизировалась в новых условиях – и они переходят дальше...
Так это просто продолжается бесконечно. Расстояние могут быть там от 500 до пары тысяч километров, но тем не менее – Земля пока была достаточно плохо заселена – это давало возможности.
В результате: если проследить цепочку, значит, гульбы от ранних эректоидов до поздних, то выяснится, что по ходу дела – да конечно оставляя следы и – да конечно давая боковые ветви с маленькими мозгами, с маленькими способностями – но общая тенденция такая – чем дальше от места своего появления – тем больше мозг. Вот эта система, когда изгоняются наиболее изменчивые, наиболее агрессивные, наиболее умные – она сохранялась всегда в истории человечества.
Она продолжается и сейчас, потому что агрессивных просто сажают в тюрьмы, а умных просто вынуждают переезжать в те страны, где в них нуждаются. А так, конечно, стараются поддерживать посредственность. И индекс IQ, о котором я многократно говорил – он как раз отражает отбор посредственностей по тестам посредственности, никаких гениев с помощью индекса IQ никак узнать нельзя...
К чему же это все привело? Оказалось, что у нас тьма тьмущая эректоидов, они населили Европу и Африку, и в Индонезии, и в Китае... В Китае это синантропы, в Индонезии яванский питекантроп – они, кстати говоря, дольше всего по-видимому сохранились. В Европе это гейдельбергский человек и даже есть находки более ранних миграций – это так называемый Homo antecessor, то есть – человек-предшественник... то есть до-гейдельбергский человек, очень много... и африканский, конечно есть. Африканский – ещё его старое название – родезийский человек.
Все эти находки говорят о том что эти существа широко распространены, ну как же жили?
Ну во-первых, у этих ребят уже кое-что появилось. Появление этих инструментов доказано, так называемые орудие труда – ашельская техника. В моей книжке про возникновение мозга человека я привожу такие картинки, они не бесспорны и, поскольку соглашаться с такими находками, особенно западные люди – очень не любят, то тем не менее. Наши дальневосточные историки и антропологи – они кое-чего находят, то есть у нас есть очень старые ашельсие орудия, которые, к сожалению, ещё надо тщательно доказывать их принадлежность, как раз именно к эректоидам, но они есть. И такие примитивные ашельские орудия – они широко известны, всегда можно проверить по справочникам как это все выглядит – они стали с двух сторон обкалывать камни мне уже этими орудиями кое-чего делать. У них ещё масса было всяких дурных наклонностей ещё оставшиеся с австралопитеков, у них промискуитет был развит. Ну... это когда семейные отношения, они носили такой, скажем, очень творческий характер – а-ля шведская семья – которая в Швеции закончилась после того, как ввели законы наследования, как вы знаете, выяснилось что это вся шведская сексуальная свобода замешана на деньгах, и как только ввели особенности наследования, связанные с родственниками – вся шведская семья – её как ветром сдуло...
В общем-то у тех не было никаких законов наследования, поэтому они баловались, как хотели. Все были родственниками всех, что в общем давало тоже дополнительные преимущества, поскольку позволяло не выдерживать некую особенность или линию, перемешивание генома шло постоянно, и популяция – в общем даже достаточно большая, а эректусы, известно, жили довольно большими популяциями – в общем состояла из родственников, открытых ну или – скрытых. А поскольку семейные отношения были довольно условные то и дети были общими, то есть сочетание промискуитета, появление каменных орудий в виде ашельской техники ну и, конечно, развитого прекрасного каннибализма. Ели друг друга – почем зря, и например синантропы, то есть это китайские находки, это, в основном, такие существа, которым явно выковыривали вкусные мозги, и поэтому череп был разрушен, явно ели. Т.е. не было у них никакого в этом отношении гуманизма и, тем не менее, они мигрировали и заселили практически всю Землю.
Это очень важное событие, поскольку это было первое, такое доказанное и массовое расселение и, судя по всему, по их стоянкам, особенно на территории нашей страны, у нас особенно ничего не найденно, я имею ввиду черепа, кости, зубы и прочее... – маловато – то есть небесспорные находки, а вот стоянок найдено довольно много. И по стоянкам: во первых там углеродный анализ позволяет делать, кой-какие ещё анализы, там список большой, которые связаны с датировкой – обычно делают тремя-четырьмя способами анализирует найденные материалы что и позволяет более точно установить возраст – у нас таких стоянок много. Запчастей мало но я говорю потому что ели ещё друг друга, ну наверное съеденных разбрасывали, но уже своих покойников они, в общем, выносили из пещер, они уже пытались – еще, конечно, не хоронили с песнями и танцами – но уже пытались как-то заботиться, хотя бы о том чтобы вторично не инфицироваться.
Кроме этого возник огонь. Огонь это очень важная вещь, потому что возникло так называемое внешнее пищеварение.
Ну, классический пример внешнего пищеварения – это пауки. Кто наблюдал на немытом окне паутинку и особенно паучка крестовика ближе к осени, когда они достигают больших размеров и уже начинают пугать взбалмошных девиц – посмотрите. Он берёт, ловит какое-нибудь насекомое, потом кусает и переваривает, переваривают снаружи, то есть внешнее пищеварение. И потом паук всасывает содержимое. Это очень прелестное занятие – внешние пищеварение – когда кто-нибудь из американских режиссеров об этом узнает неожиданно для себя, ну в школе они не учатся обычно, поэтому лет годам к 50-ти – они тут же снимают такой фильм о том как вот внешне пищеварение, как там высасывают все соки уже переваренные...
Вот, на самом деле, использование огня у эректоидов доказанное, вместе с ашельской техникой, говорит о том, что они начали заниматься внешним пищеварением – то есть готовить пищу.
Обращаю ваше внимание, что зубная система у этого замечательного существа примерно такая же, как и у нашего австралопитека, то есть с зубками – так же паршиво – тот же самый кариес, те же самые всякие безобразия. Но при этом это существо уже стала обрабатывать огнем пищу, а это значит только одно – что австралопитеки ели намного более качественную нежную пищу в райский период, кроме этого, они ели мясо – как было сделаны находки недавно в Израиле – больше 50 видов растений и плодов, которые подвергались температурной обработке. То есть внешняя пищеварение на лицо, что сразу прибавило, как вы понимаете, и мозгов и сохранности желудочно-кишечного тракта.
Мы продолжим после перерыва, а сейчас новости....
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 3 марта, суббота, и мы продолжаем наши экскурсии в области эволюции человеческого мозга. Сегодня мы продолжаем с вами начатую уже две передачи назад тему, связанную с эректусами, то есть теми самыми эректоидами или теми самыми интересными существами, которые назывались питекантропы.
Это такие наши предки, очень ясные, очень хитрые, очень многочисленные, потому что после эпохи австралопитеков именно они разбежались по всей планете и часть из них почти дожило до наших времен, хотя в основном они исчезли где-то 300-400 тысяч лет назад.
Среди этих популяций миграции составляли колоссальную роль, я рассказывал на прошлой передаче о том, как они разбегались со своей перво-родины из Африки и постепенно двигаясь – методом вытеснения наиболее агрессивных и наиболее умных – создавали стабильные популяции посредственностей, которые, собственно говоря, и заложили основы человечества по всей планете. Они расселились везде, и в Европе, и в Африке, и в Азии вплоть до Тасмании на всей территории и впоследствии, конечно, смешивались естественно. Естественно были не одна миграция, я думаю, что эректоиды мигрировали, минимум, два раза, а то и – три, ну и о себе оставили очень много следов, которые сейчас позволяют идентифицировать их.
Это были довольно разумные существа. Напомню, с мозгом от 800 с небольшим до 1200 грамм. Это очень много, поскольку сейчас большее населения африки, в общем то, в этих пределах – коренное – и имеет мозг, то есть это вполне человеческий мозг, хотя назвать его человеческим нельзя. Почему? Потому что есть эволюция связанная с увеличением массы мозга, а есть эволюция связанная с изменением внутренней структуры, то есть в одинаковой массе могут быть две разных конструкции. В этом-то все и дело, конструкционно соотношение отделов, полей мозга является ключевым, поэтому например какой нибудь и 1200 граммовый мозг – эта верхушка эректусов, человека прямоходящего – может оказаться совершеннейшим гением. Ну таким записным у нас считается Альберт Энштейн, именно с такой массой мозга, то есть не масса определяет, а определяет комбинация структур внутри мозга, то есть – что собственно говоря, в этом самом мозге происходит.
А вот для того, чтобы в этом мозге происходило позитивное – то есть хорошие, о котором все любят поговорить, потребовалось ещё почти 2 миллиона лет. Потому что отбор шел не столько по увеличению размеров мозга, и современные sapiens sapiens-ы есть с мозгом 1200 грамм, и им ничто не мешает быть главами корпораций, альбертами эйнштейнами, великими писателями и прочие и прочее. У Франса [Anatole France], кстати говоря, было меньше почти на 200 грамм, килограмм двадцать грамм.
То есть это говорит о том, что в основе лежит не столько масса, хотя она имеет значение. Об том я многократно говорил, что вероятность людей головастых, то есть с большим мозгом, в четыре раза больше стать гением или талантом, чем людей с маленьким мозгом, но это не запрещает людям с небольшим объемом мозга быть талантливым или гениальным. Ну то же самое у нас и с эректоидами, т.е. это тот самый мозг, который позволял адаптироваться почти к любым условиям, он ещё не был приспособлен думать в нашем понимании, но уже мог приспособить своего обладателя почти к любым условиям.
И это страшно важно. Именно это стало [сделало возможным] расселение. Мы же видим планету Земля, ну скажем хотя бы за исключением Америки, но сами понимаете – это вообще дикие места, туда люди попали очень поздно и до сих пор там ведут довольно дикий образ жизни, судя по тому что мы слышим и видим оттуда, на несколько миллионов лет позднее чем в Евразии, поэтому надо делать соответственно скидки, не судить их очень строго. А вот все остальное, вся остальная территория также ведь и не была заселена австралопитеками, не расползлись. Они жили в раю, потом подвымерли, оставшиеся те которые приспособились к новым условиям имели соответствующий мозг, который выдержал искусственное и естественный отбор, позже трансформировались в результате жесточайшего отбора в эректоидов, т.е человека прямоходящего и расселились. Вот о чём идет речь.
И вот эти расселенцы, то есть их очень много видов, я перечислял в прошлый раз – они ценны-то тем, что их мозг уже оказался пригоден для того чтоб расползаться по планете, но при этом расползались они неравномерно, я говорю, в несколько этапов, довольно долго, и при этом, чем дальше от места своего формирования, тем крупнее становился их мозг, потому что, ещё раз говорю, принцип был выдавливание асоциальных – ну тех, которых мы сажаем в тюрьму или гуманистично по американским законам убиваем – и других, которые были слишком умные и наносили огромный вред социальной структуре стабилизированного сообщества. Ну зачем нам новые мнения? Нам и старых достаточно. А вот вред которые наносили, поскольку у них всякие мыслей возникали, в том числе и неправильные – что и сейчас происходит во всем мире – их быстренько или аннигилировали или изгоняли. И вот эта популяция отщепенцев – слишком умных и слишком агрессивных то есть самых полиморфных, подчеркиваю, самых изменчивых – перемещалась на новую территорию, где опять создавала стабильную ситуацию, стабильную популяцию, которая стабилизировалась, прекрасно жила, всё хорошо, размножались, все там в общем... ну современная Европа... А вот этих вот мерзавцев, которые опять слишком умны и слишком агрессивны – опять изгоняли. Вот они так этапами расползались по всей планете. И чем дальше от перво-родины – тем мозг крупнее. :о)
То есть это говорит о том, что изменчивость и жесткий отпор являются движущей силой эволюции. В те времена она была не менее действенной, как в отношении естественной эволюции – то есть адаптивным изменениям, так и в отношении социальной эволюции – то есть изменениям социальных отношений внутри вот этих мигрирующих популяций.
Следов этих людей очень много и в прошлый раз нам не удалось остановиться на довольно забавной и интересной истории – только слегка коснуться – связанной с синантропами. Понятно по названию, что эти синантропы – это люди, которых нашли в Китае. Это те же самые эректусы, но с другим названием, которые в конце концов дошли до Китая, то есть современного Китая. Территория, конечно, не такая ограниченная, там намного все сложнее, но тем не менее они добрались до Китая, и там образовали большие популяции. Ну, поскольку, как вам говорил, там промискуитет, то есть всеобщая семейная жизнь – а-ля шведская семья – и каннибализм были делом затрапезном, простым и естественным, то в основном – друг друга ели.
Ели беспощадно. Если сейчас это имеет скрытые формы – ну например поставить какие-нибуть отравленные ножки Буша в Российскую Федерацию или лекарства проверить на каких-нибудь лопоухих российских мамках в центрах перинатологии, то есть скрытая форма уничтожения людей – то раньше всё было попроще, как любят говорить – честней и откровенней, то есть спокойненько – те люди которые сталкивались в популяционных войнах с другими эректоидами – спокойненько их съедали. Поэтому вот эти синантропы – их найдено было очень много, это невероятный объем, это к вопросу о тех, кто всё время страдает от недостатка переходных форм. Какие переходные формы (?!) 40 особей было найдено синантропа, это в пещере Чжоукоудянь была найдена огромная подборка, феноменальная, где была очень подробно все исследовано, описано, но к сожалению у нас остались только описания. Почему. Потому что началось все с того что в 1927 году два шведа Андерсон Болен и Дэвидсен Блэк нашли зуб. Ну и отправились к специалистам, значит, этот самый вот Дэвидсен Блэк был специалистом, который работал в университете в Пекине, он посмотрел говорит: ну я с такими вещами сталкивался, знаете здесь китайцы торгуют этими зубами, продавая как зубы дракона. Ну в аптеках. (Китайцы любят всякими, скажем так, идиотическими способами лечиться, ну – их много, им можно себе позволить, убыток там на очередных зубах дракона из синантроппов, там – в миллион человек – никто не заметит. Поэтому – медицина такая, очень успешная.) Ну он говорит, что я видел в аптеках. Начали ковырять, выяснили где эти лекари, с позволения сказать, собирают эти самые зубы дракона, которые оказались зубами синантропа, ну и быстренько нашли эту самую пещеру Чжоукоудянь, которая и стала сокровищницей. И 40 особей это колоссальный материал! Черепа конечно были побиты. Именно по черепам синантропов был сделан вывод, к сожалению – однозначный: мозг был вкусный и его ели. Сами ближайшие родственники этих самых синантропов.
Но зато были другие всякие интересные находки. Дело в том что в этой пещере очень был большой культурный слой и это очень прояснило мозги исследователей в двадцатых-тридцатых годах. Оказалось что там жгли эти самые синантропы огонь, откуда взялись все эти истории поддерживая огня, как они там бедные бегали с горшочком за веточками, и прочие всякая ахинея – вот эти все романтические истории писателей, на самом деле, построенный на той самой находке, которая произвела впечатление на всех – ну – включая известных английских и писателей, том числе и авторов всяких замечательных романов. Дело в том что в этой пещере был найден культурный слой в котором костерок горел так долго, что образовался слой пепла в шесть метров, то есть легко понять – сколько тысячелетий это все горело, а поскольку ценность углеродных остатков стоит в том, что они сохраняют даты хорошо – там есть способ датирования простейший довольно, ну то есть примитивный довольно, а потом и проверено – оказалось что 500 тысяч лет костерок горел. Хорошее время. За это время можно много было чего обдумать и много кого из соседей съесть.
Таким образом, китайские синантропы – они не только дали огромный материал, но и показали, что не просто огонь а его поддерживание было социальной системой социальным интересом, который поддерживался.
Мозги у них, кстати, были не гигантские, хотя были выше, ближе к верхней границе, чем к нижней. В основном, несмотря на расколотые черепа, удалось восстановить объём эндокастов, он оказался от килограмма до килограмма 100 грамм, то есть это верхняя граница практически эректоидов.
Но надо сказать что, к сожалению, эти бесценные находки были утрачены.
Дело в том, что в тридцать седьмом году корабль то ли японцы потопили, то ли японцы сожгли, ну это характерно для высоко культурных наций – уничтожать археологические культурные следы, ну как сейчас в Сирии – там все самые высоко-культурные высоко-духовные сторонники различных религиозных течений уничтожают культурные ценности. Это явный признак духовности, который демонстрировали в тридцать седьмом году и японцы. Говорят то ли они сожгли все ещё на земле, то ли утопили корабль. Восстановить этот бесценный материал с 40 особями синантропов так и не удалось.
Но поскольку китайцев много и они роют землю часто – в 63 году они в провинции Ланьтянь нашли ещё кое-какие останки, которым около миллиона лет, и мозг там был довольно примитивный, это говорит что там несколько было явно миграцией в район Китая, был около 780 грамм.
Это все здорово, но вот относительно долгое время был мало находок по homo erectus-у – имеется ввиду следовых находок, ведь интересно получить не просто находки скелета, но и следы их бипедального движения, а как дело происходило? Потому что, как я говорил уже на австралопитеках, по которым нашли большое количество дорожек таких следовых – следовая дорожка – много чего даёт, даёт антропологу и любому исследователю. Ну потому что человек ходит своеобразно довольно таки, то есть он наступает сначала – мы обычно вступаем на пятку – а если вы посмотрите на свою любимую собаку или кота – он в основном на пальчики наступает, то есть существует некоторая разница и признаков там много всяких косвенных, ну например – отстав пальца, вот, большого, но это та глупость, на которой очень многие антропологи сходят с ума и повизгивают от восторга, когда находят какой-нибудь остаток нижней конечности с отставленным пальцем. Они тут же кричат, что это древний человек! У нас таких вот с отставкой пальца, на самом деле, тьма-тьмущая современных народов африканских, который отлично лазят по деревьям – их палец вообще вот так торчит, как у обезьяны, а при этом никаких морфологических изменений, на самом деле, в стопе – нет. Вот эта вся притяжка за уши дилетантами находок – она конечно довольно условно дает какую-то информацию, но, тем не менее, у человека он отставлен где-то на 8 градусов, если там по осям костей провести, у эректуса на 14, а у австралопитека 24 – ну? Речь-то идёт о том, что не мы не видим всех австралопитеков, не видим всех erectus-ов и, как известно, мы зато видим всех современных людей, и что у него есть и на 24 градуса оставленная, у тех пигмеев который лазят по деревьям в Африке. так что это довольно смешной признак, но косвенно он – конечно является характеристикой. Это говорит о том, что всё-таки они не столько лазили сколько ходили.
Так вот, относительно недавно, в 2009 году, было сделана серьёзная находка, а именно следовые дорожки, то есть дорожки, которые свидетельствуют о том, что наши друзья ходили. Напомню на всякий случай, что австралопитеков дорожки датируются 3,6-3,7 миллиона лет, разночтение есть но тем не менее, а вот в Кении была найдена как раз та самая дорожка homo erectus-а, классического, то есть не какой-то вариант. Он, кстати – большая была лапа-то, 28 сантиметров, очень приличный размер обуви. И шаг был 43-53 сантиметра, то есть огромный шаг, то есть, таким образом, наш друг шел хорошо... то есть большой шаг, а этим следам полтора миллиона лет. Это говорит о том, что рост-то был 175 сантиметров. Вот того, которого я из Кооби-Фора приносил прошлый раз – череп – там в 180 сантиметров, хотя это совсем молодой человек. Нашёл всю эту историю Джон Харрис, англичанин, и нашел он три цепочки следов из 7, 2, и там один след, но и мелкие там были – полтора метра где-то рост, а все остальные были за 175. Это достаточно интересно. Кому любопытно – тот Science 2009 год может посмотреть работу. Первый автор, как обычно – не первооткрыватель. :о) обращаю ваше внимание. Мэтью Беннет. Так что смотрите.
Из самых последних достижений в области изучения эректоидов это замечательная работа связанная с двумя американцами который Браун из Юты и Херес из Лос-Анжелеса, они в Кении, опять же таки, накопали в 2016 году очередного erectus-а. Это был мальчик, но такой мальчик – вполне приличный – 12 лет, но 168 сантиметров. Это на берегу опять таки озера Туркана, где было сделано очень много находок гоминид, самых разнообразных. Ему – он почти отдатирован и самое главное, что это практически полный скелет, что редко бывает, вообще полная скелеты как и динозавров, так и людей являются огромной редкостью – вот 1,6 миллиона лет. Очень такая ранняя форма, как видите, высокая и здоровенная и очень интересная, потому что надо понять, что если 1,6 миллионов лет уже были такие особи, то что было к концу существования эректоидов, а исчез – по разным сведениям, считается, что они около трёхсот тысяч лет назад исчезли. Это очень интересный момент и говорит о том, что потребовалось практически полтора миллиона лет на то, чтобы сформировать мозг, который бы смог дать начало уже нашим непосредственным предкам – то есть homo sapiens sapiens и homo sapiens neanderthalensis.
Но с этими же самыми эректоидами связаны ещё одна скользкая проблема.
Дело в том что именно у этих существ, как я говорил было найдено орудия, то есть так называемая ашельская техника, обколотые камни, ясное дело обходились не палкой – а в конце этой всей истории существования эректоидов – они переходили к более сложной технике, орудия совершенствовались. Ну за полтора миллиона лет можно натренироваться кое-чему, как известно, и в этот момент как раз ясно что, раз у нас шесть метров следов костра в одной только пещере, ясно что огонь, ясно приготовление пищи, ясно что орудия – нечто более сложное, чем палка и обработанный камень, и появляются костные всякие крючки и прочие прочие – т.е. следы кое-какие значит уже человеческой деятельности есть.
И тут, конечно, как чёрт из коробочки в 19 веке выскочила гениальная трудовая теория возникновение человека.
Её родоначальником, конечно, был Фридрих Энгельс, который в 1876 году написал знаменитую работу «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Ну, мы все знаем, как любят трудиться обезьяны, просто не покладая лап, с утра до ночи они только и вкалывают, лежа на спине с бананом в руках. Многие из нас, вы знаете, что при первой возможностью тоже присоединяются к этой приматной традиции и на диванчик – кто не без греха – покажите пальцем. Тем не менее, неожиданно Фридрих Энгельс пришел к гениальные мысли о том что труд, оказывается, надо трудиться, то есть вот труд, а особенно осмысленный – он сделал свое дело. Какие же источники он считал главными? Напомню, что он считал что лазание по деревьям – оно сформировала руки. Ну, поскольку сам Фридрих Энгельс видел, видимо, обезьян только в зоопарках, да и то – мельком, потому что в те годы они долго не жили, в те замечательные годы в зоопарках держали в Германии просвещенной – в России такого не было, ещё раз подчеркиваю, мы сильно отстали в этом отношении – в основном держали представителей разных народов, которых находили на разных континентах. В клетках... как животных. И демонстрировали. Вот в те годы была такая мода. А приматы плохо жили, они умирали быстро, их не умели содержать, а вот людей – их правда тоже называли животными – показывали. Так что как бы был естественный ряд: вот обезьяна, вот там африканцы, вот вам пигмеи, вот вам огнеземельцы – вот они дикие совершенно, смотрите, мы их в клетках держим, они даже размножаются...
Это просвещенная Европа, в нашей тёмной России такого не было безобразия, поэтому Фридрих Энгельс обосновал свое учение тем, что значит они лазали по деревьям, потом, обращаю ваше внимание, перешли к брахиации – это опять – по отструганным палочкам они скакали, которые специально для них были приготовлены, видимо отрядом столяров, что сейчас антропологи любят пересказывать, значит, а потом пошли по земле, а руки стали свободны... Зачем они пошли по земле? Почему они стали на две ноги? Ну этим Фридрих Энгельс не заморачивался, а в основном использовал термины – чудесные, любители немецкого могут познакомиться, у них – он использовал такой – "прояснившееся сознание". Оно прояснилось после чего? Или основной термин, который фигурирует, это – "превращение". Вот он взял – и превратился... Взял, превратился в двуногого. Ну и дальше соответственно из этого – семья – частная собственность – все остальное, что так любят пересказывать антропологи.
Вот это отрыжка такой коммунистической идеологии, причем дикой совершенно, ни на чём не основанной, она, собственно говоря, и получила развитие в Советском Союзе. У нас здесь очень сильно приложился к этому делу Выготский Лев Семёнович, который, неожиданно для всех объявил, что человек обладает особым видом психических функций – не меньше – ну, с его знаниями, конечно – да, сознание это особый вид психических функций, дальше всякие начинаются идеи, о том – головокружительное – что сначала среда действовала на человека – это субъекто-среда, это все был оформлен ночь наукообратно, ну вот, а потом человек стал действовать на среду. Как он стал действовать? Почему? Что с мозгом случилось? Ну и дальше – овладение природой – это основа психике человека – почему это возникло? С какой стати? И самое главное это введение нового термина "психологические орудие труда – это знаки, с помощью которых человек освоил управление собственным поведением". Интересно, как это он освоил? Когда мы видим с вами прямо противоположное... В последствии, конечно, к этой идее липовый приложилась много народа: и Павлов, который ввёл понятие "ручное мышление" – не больше не меньше – который сообщил что обезьяна приобретает сведения и мыслит прежде всего руками, интересно... непонятно... а как без рук?... но тоже непонятно, Ладыгина-Котс, Свойнис[?],Рогинский[?] Фабри[тский ?]... значит эти все ребята говорили о том, что сначала начинаются функции а потом мозг, то есть вы начинаете что делать не соображая, а под это подстраивается ваш мозг и таким образом происходит его эволюция. Вот в рамках такого невероятного маразма мы в следующий раз и перейдём к появлению уже настоящих людей.
А сейчас новости ...
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 10 марта 2018 года, и мы с вами продолжаем нашу экскурсию на машине времени в прошлое нашего мозга.
И сегодня мы перейдем к неандертальцем и сапиенсам, но сначала нужно немножко поговорить о то, чем мы занимаемся. То есть мы производим звуки, и вот та самая речь которая, по большому подозрению, могла появиться ещё времена австралопитеков – уж точно появилась, и уже все согласны, то есть во всем сумасшедшем доме возникло между всеми участниками проекта полное согласие относительно того, что у erectus-во – уж точно должна быть. Ну, это значит что в районе 800 грамм – килограмма – кило 200 грамм мозга, речь есть. Мы знаем современников с такими мозгами, да действительно многие из них вполне говорливые, иногда говорят на очень четком и ясном языке, как на русском так и на английском. Так как же возникла это речь?
Тут мы возвращаясь к мозгу сталкиваемся с несколькими тонкостями и особенностями, ну это всем хорошо известность из психологических книжек, из всяких бесконечных популярных руководств по мозгу. Я сегодня утром зашел и увидел что их на самом деле в книжном магазине – полтора метра, и там соответственно изделия от 200 до 500 грамм макулатуры, которая талдычится вокруг 3-4 простых мыслишек, которые были высказаны ещё столетия назад. Жалко что такое количество деревьев было погублено для издания этих драгоценных книг. Но тем не менее – это хорошо, потому что все равно возникает необходимость как-то приобщать людей к научной литературе через научно-популярную – даже такую совершенно жуткую, если открыть и прочитать что там внутри – все равно люди как-то приходят к желанию хотя бы разобраться. Это подталкивают их более адекватным работам, которые со временем и падают на их столы.
Так что же? Дело в том что для обычной жизни нам речь особенно не нужна. Могу воспользоваться собственным опытом – я встречал серьезных мужиков, которые там за день говорили не больше 30 слов, но при этом у них там было по пятеро детей, они занимались довольно тяжелым трудом. И были такие, у которых все то же самое было – тоже мало говорили занимались не тяжелым трудом а там – нажиманием кнопочек на компьютере. С тем же результатом. То есть для заведения 5 детей, счастливой жены, нормальной семьи, большого дома, и дачи в Нице – совершенно не нужно пользоваться огромным количеством слов. Ну и на самом деле, обезьянам там 30-60 звуков плюс жестикуляции, плюс хорошая мимическая мускулатура – следите за глазами хозяина это называется – вполне достаточно чтобы договориться как между собой так и с окружающими. Вопрос статуса доминантности играет колоссальную роль, если доминантность высока – то вообще говорить ничего не надо, длинноногие богини предугадывает ваше желание бегают впереди вас дикой скоростью.
Однако тем не менее – кое-какой субстрат, всё-таки, даже для такой примитивной речи из 30 слов, как у Людоедки Эллочки в известном романе Ильфа и Петрова – всё таки нужен. Этот субстрат состоит из двух вещей, о которых мы говорили ранее, это, с одной стороны у нас – зона восприятие сигналов звуковых, а с другой стороны – зона модуляции, то есть генерации речевых сигналов. То есть эта зона Брока – соответственно – и зона Вернике, которые так любит обсуждать психологи. Зоны эти, на самом деле, можно определить с точностью только по цитоархитектонике, то есть по срезам головного мозга, в которых нужно определить границы полей, специализированных, которые именно этим и занимаются. Они очень изменчивы и разницы между ними у разных людей может составлять 2-3-4 даже 6 раз, а подполей – которые выделяются например в той же самой зоне Брока – и больше...
То есть, иначе говоря, не все люди одинаковы по морфологической обеспеченности речевой функции, если один кто-то молчит – не надо может быть этого ребенка бить палкой по главе – лучше не станет, потому что у него просто, ну, маленькие эти поля. Ну чё.. вы не можете же новые туда подсадить, это только любители стволовых клеток могут посадить вам туда стволовые клетки, которые превратятся в опухоли мозга, a так-то никак иначе, новых нейронов не появится, они после рождения не размножаются, к сожалению. Поэтому лупить и воспитывать ребенка, чтобы он стал у вас Цицероном, к сожалению не нужно – это индивидуальная особенность – кто-то молчун, кто-то говорун, у кого-то словесный понос на любую тему, ну, или – родственная ему – графомания. Но это тоже в общем не норма, к сожалению...
Ну, и здесь очень интересные данные – если так и поплотнее этим заниматься, то есть всерьёз, а не умозрительно, то выясняется – что вот эта вот заметая асимметрия – о которой все говорят – она в общем довольно условная. И в развитии и в человеческой жизни – я сам сталкивался со случаями – когда лобная доля в левом полушарии отсутствует начисто, но никто не мог узнать об этом, потому что человек нормально учился, кончил школу и институт, нормально говорил... И таких примеров тьма-тьмущая, и надо сказать – сам Поль Брока – он тоже, в общем-то, говорил о том, что это афазия речевая она заменяется пением,а не полным отсутствием речи, но, тем не менее, по активности мозга – поскольку это грубый параметр и тут даже годится функциональная томография – то выясняется что в левом полушарии у правшей возбуждение, связанное с речью, происходит в 85% случаев, а у левшей в 65%... Что левша что правша, тем не менее, активное потребление – не самих полей ещё зоны Брока, а области, прилежащей к ним, поскольку идентификации на томография точно полей невозможно – да, действительно – с левым повышаем. Но его отсутствие, ещё раз повторюсь – особенно с рождения – никак не сказывается на речевые функции, так что – как бы тенденция есть – но она не абсолютна, и рассуждать о том, что правое полушарие для одного, а левое для другого – является, мягко говоря, профанацией. В левом полушарии тоже встречаются речевые зоны, т.е. те зоны мозга, коры, которые возбуждаются и захватывают радиоактивную дезокси-глюкозу, в правом полушарии у правшей – это в 12% случаев, а у левшей в 21% проценте случаев. Вот такая размытая картинка.
Однако интересно другое. Однако интересно – как у приматов-то с этим делом обстоит? Да действительно – у шимпанзе, гориллы и орангутанов 44 и 45 поле, то есть те поля, которые обеспечивают артикуляцию, то есть управление глоткой и формирование нашей пастью звуков, которые из нее вылетают – действительно, 45 44 поля – есть и развиты, но у высших приматов нет того, что есть у человека, а именно у них нет разделения этих полей на подполя. То есть вот эта функциональная дифференцировка – она чисто человеческая. Но есть и ещё очень забавное существо – называется гиббон. Я думаю, что вы все прекрасно знаете этих существ, потому что Animal planet вполне обеспечивает нас знаниями о животном мире. Гиббонов нельзя заподозрить в огромном интеллекте, но у них есть одна прелестная речевая особенность. Гиббоны "спевают", как говорят на южной части России. Вот они, значит, поют и передают таким образом звуки, т.е. звуки генерирует довольно сложные. И вот эта их склонность к песням – она как раз очень интересна, дело в том что гиббоны – единственные из обезьян не человекообразных – обладают этими самыми 44 и 45 полями. Маленькими. Это говорит очень о многом: это говорит о том что эволюция вот этих центров – она все-таки напрямую связана с артикуляцией и сложной – не речью, конечно – а сложными сигналами и сложной песней, скажем так. Если рассмотреть эволюционной ряд, условный конечно эволюционное ряд, окажется – да, мы стоим на верхушке этого самого дела, у нас действительно самая сложная зона Брока с полями и подполями, которые отсутствуют у человекообразных обезьян, а чуть пониже есть так называемые гиббоны, которые поют, и у них тоже есть эти подполя, но речи, как известно, нет. А ни у кого больше этих полей нет и в помине. Вот такая забавная история.
Ещё интереснее история с Вернике зоной, это прием звуков. И тут мы сталкиваемся с потрясающей вещью. Бесконечное толкование психологами о том, что, ах! у нас там распознавание речи, ах! у нас какие сложные те поля, ах! у нас это особое свойство человека... Выясняется, для справки, у человека эти самые поля, то есть ну там извилины Гершля, ну, кому нужно – тот почитает более специализированную книжку "возникновение мозга человека", а вот относительные размеры этих полей – по отношению к височной доле – они очень занимательны, и выясняется, что у человека они составляют 36%, ну, это в первую очередь 22 поле. Вот. А у шимпанзе и горилл уже 45%, а уж совсем у бестолковые лисэнцефальной – т.е. обезьянки, с гладким мозгом – игрунки – вообще 57%. Возникает тихий вопрос: что же она там подслушивает, если она даже петь не может, как гиббон? Довольно забавно. ;о) И тут вот эти все психологические конструкции – о возникновении особой речи, особого слуха у человека, особенно музыкального – они рушатся как карточные домики. К сожалению, это все выдумки в значительной степени, построенные на довольно интересная закономерности в эволюции, на которой надо остановиться.
Дело в том что у человека действительно это всего 36% от височной доли, очень мало, и кажется ну что тут сказать-то? как же? У нас же ведь существует – у меня была специальная передача – тонотопическое восприятие: то есть каждый участок извилины Гершли отвечает за восприятие определенного частотного диапазона, ну и поэтому один у нас прекрасный музыкант, значит, может играть только на литаврах, или на волшебном треугольники, а другой может что-то и посложнее исполнить. Даже просто потому, что он не слышит – размер этой извилины, размер этих полей определяет его врожденные способности. Что же происходит? Почему у игрунки 57% височной области занимается этим самым делом то есть слухом? Оказывается, все дело в том, что мы забыли про очень важную функцию, откуда возникла эта слуховая система, откуда сложилось. Вот пример т.с. прямой эволюционной связи. Дело в том, что на самом деле в этом же месте, представим себе, что у нас слуха нет, а что же там ещё есть? А там оказывается находится очень важное и очень существенное поле вообще для приматов и человека – это место, куда приходят в кору непосредственно из вестибулярных ядер – о которых я уже говорил – приходят проводники из вестибулярной системы. У нас на самом деле слуховая и вестибулярная система как бы наложены друг на друга, и слуховая система находится в дружеском конфликте с вестибулярной, то есть расширяется в основном за счет неё. А, сами понимаете, что для игрунки – достаточно примитивный лисанцефальной обезьяны – вестибулярный аппарат играет колоссальнейшую роль, и поэтому он очень хорошо развит и занимает огромное пространство. У человека это тоже важно, потому что ведь наша бипедальность требует колоссальной мобилизации вестибулярного аппарата, я об этом много говорил, повторяться не буду, То есть в 22 поле, в окрестности этого поля – 41 и 42 соответственно регулируется взаимодействием с вестибулярным аппаратом. То есть слуховая система в нашем с вами понимание, в нашем случае, она сложилась возникла как ещё один побочный продукт развитие вестибулярной системы управления, когда-то очень давно когда ещё наших предков с герифицированными – то есть с бороздами и извилинами – мозгами, ещё не было, а нашими примитивными предками были такие игрунко-подобные обезьяны. Вот вестибулярная – это как раз и есть та самая главная область, с которой возник слух. И тут все хорошо, на самом деле, если посмотреть отдельно 41 или 42 поле, то выяснится, что у низших обезьян они всего составляет 2%, а у человека 10%, ну мы, кажется, доминанты – прекрасно. То же самое у низших обезьян 7% всего на всего приходится на 42 поле, а у человекообразных уже 11%, а у нас 16%. А вот 22 поле, которая прилежит [нет продолжения], в котором, кстати говоря, много чего храниться, в том числе и слуховые образы и слуховая память, от его размеров существенно зависит способность, там, композиторов писать свою музыку они воровать чужую... А то потом где-нибудь, на каком-то юбилее некоторые злые языки говорят: "ну поздравляем тебя с пятидесяти-шестидесяти-семи летием и пусть погибнут все, кто говорят, что ты пишешь чужую музыку"... и такое было сказано в реальности.
Таким образом наша речевая система сложилась ещё – уж точно – у ранних эректоидов и передалось нашим предкам непосредственным довольно точно и довольно быстро, то есть со всеми вот этими привнесенными особенностями.
Итак наша речевая область возникла как система управления ртом и гортанью, а слуховая сформировалась на базе вестибулярного аппарата который усовершенствовался.
С чего же начались наши непосредственные предки, а наши непосредственные предки начались примерно 300 тысяч лет назад, 0,3 миллиона лет, и некоторые особенно отчаянные и особенно вредные и особенно агрессивные и дожили до настоящего времени, дали то разнообразие которое мы сегодня видим вокруг себя. Но много народу погибло по ходу дела.. Ну почему, потому что мы видим различные, хотя и полиморфные находки различных палеоантропов, то есть людей, которые были нашими предшественниками в далеком прошлом, и такие находки довольно любопытные. Дело в том что самыми древними такими более-менее достоверными палеоантропами считается такой Homo soloensis, это примерно 200 тысяч лет назад находки, и там мозг как раз очень близок к тем самым эректоидам о которых мы говорили, 1150 там грамм у него и ещё Homo idaltu такой, тоже находка палеантропа, чуть помоложе 160 тысяч лет, ну и мозг примерно такой, даже может быть чуть чуть побольше.
А вот достоверные многочисленные находки начинаются где-то 130 тысяч лет назад. И там сразу появляется довольно большая заметная разница по мозгу которая нас с вами и интересует.
А именно, что происходит?
Как раз 130 тысяч лет – плюс минус конечно, сами понимаете некоторые люфт есть – появляются sapiens-ы и появляются примерно в это же время неандертальцы, то есть одних находят в Европе, других находят пошире. И у ранних палеоантропов мозг, вполне понятно, такой же как у erectus-ов, то есть небольшой, и там находки Гейдельбергского человека, о котором я уже говорил, там 0,27 миллиона, то есть 270 тысяч лет назад, и у него мозг уже покрупнее 1265 пять сантиметров кубических, ну это примерно 1280 грамм, может быть 1300, то есть ну почти современный человек, а дальше дело пошло резко на увеличение.
И в этом весь фокус. Если мы посмотрим на неандертальца – вот в данном случае череп неандертальца – вы видите он вполне подходит мне, можно было бы и примерить, но к сожалению это невозможно. Ну то есть большой череп, причем он не просто большой, это находка которой 70 тысяч лет, ему 1640 грамм, то есть ещё 60 грамм и мозг Маяковского получится, у того был 1700.
То есть вот такая замечательная находка, восстановленной череп, как вы видите – он тоже разбит, я не думаю, что его съели, но не исключено, мозг все-таки жирненький и вкусный, то есть вот этот довольно серьезный череп, он говорит о том, что мозг-то наших этих самых родственничков, в данном случае неандертальцев, он достаточно большой, примерно такой же череп, примерно такой же мозг был и у сапиенсов, ну поэтому в систематике обычно их позиционирует так homo sapiens neanderthalensis и homo sapiens sapiens, то есть тот который собственно говоря дал начало нам с вами, те предки, которые в конце концов превратились в нас.
Надо сказать что 130 тысяч лет назад не было никаких делений на расы и никаких признаков мы не находим и даже находки знаменитые – кому интересно и у меня в книжке это приведено, да и есть обширная литература – сунгирьские под Владимиром находки известные – там мальчик, девочка и взрослый мужчина. Там мальчик был такой негроидный – губки вздуты после реконструкции такие, нос соответствующий, то есть совершенный африканец, девочка абсолютная какая-то там северянка – похожая скорее на какие-то северные наши, имеется в виду не угро-фины, естественно , а славянские северные народы с очень таким грацильным тонким лицом европейской девушки, ну а взрослый человек – уж никак не поймешь, к кому его отнести.
То ещё 28 тысяч лет назад дело было достаточно недифференцированное, хотя наверняка были какие-то локалитеты, где уже признаки сегодняшних рас накапливались.
А вот дальше началось какая-то странная история, то есть в связи с социализацией – чего я опять же пишу в книжке, которая называется "церебральный сортинг" – возникла востребованность не в умных, то есть в таких вот здоровенных мозгах – ну понятно, чем мозг больше, тем шансов, что он окажется творческим предприимчивым и сможет индивидуально решать какие-то нестандартные задачи больше, естественно такие люди легче находили решение задачи. Ну поэтому им не надо было собираться в такое стадо гигантское, то есть и поэтому жили-то неандертальцы не большими семьями, что ясно совершенно из их конструкции мозга, из анализа их стоянок, орудийной деятельности и всего, они ничем интеллектуально не отличаюсь, я думаю, что были даже поумнее, посообразительнее, поизобретательнее sapiens sapiens-ов, наших предков, потому что вынуждены были жить не большими стадами, где часто в большой популяции проблема решается просто количеством людей, участвующих в занятии в том или ином, а жили по отдельности и как любой человек на скиту или в отдельной заимке вынужден сам заботится о себе, поэтому и нагрузка была. Но из-за этого уровень социализации был пониже, потому что это необщение с не родственными особями, это необщение с какими-то людьми других представлений о мире. Здесь социализация была низкой, отбор по социальным признакам был невысок, то есть люди оказались как бы приспособленные жить небольшими малыми группами и неандертальцы. И [вот] sapiens-ы которые жили огромными популяциями. И по-видимому здесь начался очень интенсивный искусственный отбор и в первую очередь у сапиенсов сапиенсов, то есть это свидетельство того что искусственный отбор в популяции начался интенсивно. А в популяции нужно умных иметь? Мы с вами уже обсуждали – да ни в коем случае, лучше большое количество покладистых дураков, которых можно использовать по хозяйству, который никто не высовывается, тихо жуют что-то в углу и, по мере возможности, размножаются. Всё. Вот эти замечательные популяции – они и стали процветать. К чему это привело?
130 тысяч лет назад у наших сапиенсов, значит, мозг был примерно около 1500 грамм, а если точнее – 1462 сантиметра кубических, что показывает статистический анализ всех находок, которые собраны из этого времени, речь идет естественно о Европе. Потом, примерно 70 тысяч лет назад – напомню, что в этот момент ещё неандертальцы прекрасно процветали – мозг увеличился, аж на 100 грамм и достиг 1545 грамм. И в этот момент происходит – к концу этого периода – то есть 30 тысяч лет назад происходит исчезновение неандертальцев. А вот дальше, после исчезновения таких проклятых конкурентов с такими здоровенными головами, происходят чудесные метаморфозы. Искусственный отбор выходит на первое место и уже через 15 тысяч лет масса мозга уменьшается в среднем статистический на 100 грамм, и к современному времени доходит до прекрасных 1300 грамм, так что мы проигрываем вот этому парню – неандертальцу – примерно 300 грамм, но если брать большую статистику скажем все материалы собранные в истории и современные статистические данные, начиная от 2000 измерений, то получается примерно такая закономерность, что европейцы потеряли после уничтожения неандертальцев – хотя и смешались с ними до известной степени о чем мы поговорим в следующий раз – значит, примерно 250 грамм, то есть 250 кубических сантиметров, ну там чуть больше 270 грамм.
Сказалось это? Да, сказалось, потому что искусственный отбор продолжался по принципам конформизма и адаптация к определенным условиям, которые выдвигали на первое место социальные отношения, конформизм, приспособляемость и возможность договориться, а не личные интеллектуальные качества и другие свойства характеризующие талантов и гениев. Поэтому гениев стало меньше как и талантов, мы сейчас продолжим после перерыва,
а сейчас мы переходим к новостям...
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 17 марта 2018 года, и мы продолжаем с вами наши экскурсии в историю возникновение и развитие мозга человека. Мы в прошлый раз с вами остановились на уже очень близких родственниках, которые называются, как вы помните, неандертальцы, то есть мы с вами чуть-чуть так прикоснулись, поскольку речь шла в основном о, конечно – не совсем неандертальцах – а тех событиях которые могли привести к появлению речи и прочее, то есть переходный период мы рассматривали.
Но все переходные периоды рано или поздно заканчиваются, поэтому в конце концов, дело завершилось тем, что возникли и неандертальцы и кроманьонцы.
Все началось в середине 19 века, даже ближе к его, скажем так, концу. В 1868 году в пещере Кроманьон, откуда и было дано название, Луи Ларте нашёл те самые останки с орудиями, костями прочее прочее... Это уже был такой очень человек похожий на нас с вами и отсюда и возникло острое желание этого самого Луи Ларте значит проидентифицировать, что ж это такое было. Оказалось, что все не так просто. Несмотря на сходство с современным человеком, орудия были довольно примитивные, что собственно говоря и подтолкнуло тогдашнюю научную мысль к тому чтобы заняться историей человечества, это такой был своеобразный стимул. Это была эпоха, когда все искренне верили в научно-технический прогресс, ещё не казалось, что страшные терминаторы захватят Землю, казалось что будет только хорошо.
Ну и дальше что произошло? Довольно быстро после находок вот этого кроманьонца, который получил название по этой самой пещере, теперь уже это все не так и теперь кроманьонцы называются homo sapiens sapiens, а неандертальцы homo sapiens neanderthalensis, то есть вот собственно говоря два основных названия. Дело в том что потом было найдено очень много находок этого самого кроманьонца или sapiens-а sapiens-а, с орудиями, кострами по всей Европе, в Чехии, в Англии, в Румынии, у нас в Сунгире под Владимиром – кстати говоря, очень интересная, я в прошлый раз уже упоминал – на Украине и в Африке, то есть оказалось что их довольно много. Ну и много было всяких идей, и основная идея марксизма-ленинизма – того самого – который опустил неандертальцев там ниже сапиенсов очень существенно по очень простой причине: там была линейная идея, то есть идея линейности эволюции, вот ответвления как-то там не приветствовались, потому что когда основоположники, скажем так – социализма, доказывали отсутствие духовного происхождения человека – они пользовались такими приемчиками довольно некорректными и выстраивали всех людей в некий такой длинный-длинный ряд, это не то, что это не правильно – это в корне неверно, потому что мы находим только всякие следы, в том числе от боковых ветвей всяких эволюционных событий, нельзя сказать, что от всех кого мы нашли давайте выстроим в ряд, все переходные формы найдем – будет настроенный такой забор из наших предков – или армия – от маленького до большого. Нет такого не бывает и найти все вот эти формы, которые вели напрямую к человеку – довольно сложно. Сохранность материала плохая.
Пользуюсь уже более прогрессивным подходом теперь считается что сапиенсы, то есть sapiens-ы sapiens-ы – как впрочем и до этого неандертальцы – вышли из Африки, ну примерно около 200 тысяч лет назад, потом через Ближний Восток прошли в Европу и поселились в Европе примерно 40-45 тысяч лет назад. Ну это первичные такие данные, сейчас их непрерывно заглубляют, потому что как только начинаешь чем-то заниматься повнимательнее – тут же выясняется, что многие вещи намного древнее и намного сложнее, чем ожидалось. Ну считалось, что они жили ( сапиенсы ) примерно общинами по 100 человек, пещеры, а потом уже и шатры такие примитивные, что позволяло им двигаться. То есть пещера пещерами, естественное укрытие естественными укрытиями, но как только появилась возможность строить хоть какие-то хижины, хоть какие-то шатры или там шалаши своеобразные – это сразу расширило возможности, возникла подвижность и сразу преимущество освоения новых территорий, тем более, напомню, планета была ещё не заселена, она была заселена только закусками, поэтому было время благодатное, правда болезни, продолжительность жизни около 30 лет, и т.с. отсутствие полное шансов на выживание при любом заболевании.
Они уже стали культурологически развиваться, возникали и захоронения и украшения, явно совершенствовались орудия, возник впервые у сапиенсов – но сейчас уже вроде распространяют это и на неандертальцев – так называемые кремниевые нуклеусы, это такие шарики, я держал их в руках, в местах так называемых производств, то есть типа лаборатории такой, типа кузница такая своеобразная, но ещё – каменных орудий. И этого довольно много очень на Сахалине, там гигантское количество было поселений палеолитических и там вот эти нуклеусы находится, это такой слегка вытянутой "заготовок" камня, от которого отщипывали известными приемами новые значит орудия самые разные, там задача была такая, что чем тоньше и длиньше орудие тем им дольше можно пользоваться. Ну и вроде как из килограмма камня sapiens-ы докатились до того, что они стали делать до 220, там 250-220 сантиметров ножевой поверхности. Понятно, это быстро ломалось портилась... то есть не было таких сказок, как любят описывать особенно западные фантазеры, что там бедные палеолитический человек запустил стрелу, она вонзилась, зверь убежал не убитый, и он за ним скакал там, на протяжении трех суток, стрелу добывал... Всё это чушь, конечно полнейшая, потому что делается отжимом из этого нуклеуса моментально новый наконечник, привязываться – в порядке. Такой суеты дикой – которую описывают во всяких красивых романах эпохи плохой исследованности этого периода – конечно не было.
Дело в том что самые вот эти интересные события, естественно развиваются в связи с лобными долями этих самых сапиенсов. На самом деле не только сапиенсов, но и неандертальцев и всех остальных.
Вопросо ставится такой: а чем они так вдруг стали выделяться-то, чего у них произошло? Они действительно поднялись очень сильно в интеллектуальном плане, и вот эти самые несчастные 200-300 грамм, которые нарастил мозг, а там поначалу было и побольше – они дали свой результат.
А именно. Эти существа, которые являются нашими предками, или родственниками – как неандертальцы – поскольку мы там скрещивались, их не только ели, но могли и получать потомство, поэтому у нас достаточно много – даже по свидетельству генетиков – много следов генома неандертальца в нашем с вами современным геноме, то есть скрещивание были, я не верю в масштабы, что они были такими маленькими, я думаю что дело намного больше, ну, тем не менее, хотя бы в этом никаких противоречий нет.
Что же происходило с мозгом этих самых существ, что дало это преимущество? А вот здесь начинается очень интересно.
К счастью, современных людей довольно много, они имеют привычку между собой драться, и вообще воевать, и убивать друг друга почем зря, ну, это такие биологические хвосты, которые у нас отрастают у каждого в процессе созревания и особенно в репродуктивный период. Ну и вот в этот период как раз очень много происходит всяких случайных травматизаций. Не только дверью в метро, можно и получить копьем в лоб когда-то, а когда-то и пулю поймать. И вот эти все последствия лобных областей они чуть-чуть проливают свет на то, а что собственно говоря получили эти самые неандертальцы и сапиенсы, чем они прироcли – по сравнению с эректусами – куда делись эти 200 грамм?
Ну если так посмотреть на эндокасты, которые находят, они в большинстве своем реконструированы, отлиты, отсняты. Кстати говоря, многие оболтусы пользуются этими первичными публикациями, чтобы их измерять, там, штангенциркулем потом писать сумасшедшие монографии, на самом деле полезно посмотреть их в реальности и подержать в руках, или хотя бы подержать в руках 3d копию этого всего дела, и тут станет сразу понятно, что интерес тут многогранный. Во-первых возникли, действительно увеличили существенно лобные области, но естественно не за счет в речевых центров, о которых некоторые балбесы любят писать и рассказывать о том, что у них там такие – выпучились – будущее речевые области, я специально в своей книжке "возникновения мозга человека" привожу с выпученными и не выпущенными областями орангутангов, которых заподозрить – тем более их знали при жизни лично исследователи – никак в развитой речи нельзя. А выпученности есть. То есть вот это уровень рассуждения – выпученность-впученность там, длина брегмы, ещё чего-нить – она является конечно такой занятной историей из девятнадцатого века, но к реальному мозгу никого отношении не имеет.
Так что же происходит? И вот первую такую систематизацию этих самых травм провел Фольхт Вангер, что же он сделал? Это в далеком теперь уже в 1923 году была опубликована работа, он сделал несколько выводов после травматизации лобной доли. Не только одна лобная область – маленький кусочек. Он показал что если травматизировать ее, ну, как-то человек остался жив, что, как вы понимаете, в двадцать третьем году – до разработки пенициллина – случаи были экзотические, люди в основном после такой травмы и попаданием инфекции за гематоэнцефалический барьер – в страшных муках умирали, а тут вот – кому повезло, кого организм оказался посильней – то тех он и исследовал. Что же оказалось?
Оказалось, что травматизация лобной области приводит к изменениям эмоций, то есть эмоциональность человека меняется, настроение, которое каждый день отслеживается – тоже меняется, изменяется стиль контактов между людьми, то есть это оказывается очень важно, и возникают том числе всякие патологические наклонности. Ну тогда было такое время нежное, и Фольхт Вангер не очень там вдавался в детали, но смысл такой, что – ничего хорошего не было. Дело не в том что они там страдали копрофагией, а в том что обладали повышенной агрессией, и кроме этого менялось основное состояние человека, такое, системное – каждый день какой он есть, т.е. какого мы видим перед собой. Изменение основного состояния приводило к эйфории, ну такой счастливый гомопад, такой вечно сияющий как солнце на Гавайях, вот эта эйфория – бывала, да, случается... то есть нежный дебилизм отягощенный улыбчатым лицом – оно случалась. Но редко. Поскольку – чаще происходила депрессия или апатия полная. Депрессия/апатия – отсроченная – менялась затем злобностью достаточно сильной, агрессией и тупостью. То есть тоже милые состояние, которое характеризует как раз плохую развитость или с возрастом – глубокие склеротические изменения лобной области. Посмотрите вокруг себя и вы много найдете интересных примеров не только из Фольхт Вангера.
Но самое главное у всех изменялось такое состояние: моторная активность снижаласть, притуплялась реакция почти у всех пострадавших, и часто менялись культурологические представления. Это тоже интересно. Если кто-нить вокруг вас меняет свои эстетические представления на прямо противоположные – лучше могут сходить к врачу. Потому что – мало ли что? А вдруг у него кровоизлияние в лобную долю.
То есть лобные доли отвечают, как видите – такой набор очень интересных признаков. Что у нас получилось, что палеоантропы, т.е.сапиенсы и неандертальцы – они увеличили эти доли, то есть это что же значит? Это значит – они стали попокладистее, стали менее депрессивные, апатичные, менее злобные, легче контактировали с людьми – это все прекрасно – значит у них лучше эмоциональное состояние. Они не такие тупинькие. Обращаю ваше внимание – тупость – она все-таки сцеплена довольно прямо с лобными областями. И оказываются хорошими во всех отношениях, этакий Чичиков получился, симпатичный достаточно субъект, у которого снижена агрессия, легкая коммуникативность. Легкие люди, легко вступающие в контакт, поддерживающие в популяции хорошие отношения. Это хорошо? – Да конечно! Если речь идет о выживании, то контактировать надо, потому что только популяционные выживание и было у сапиенсов, большие группы до 100 человек, напомню.
А неандертальцы отличались похожими, судя по всему параметрами, да группки были маленькие, там у них эволюция немножко была другая, они были такие подкулачники или кулаки, семейная популяция небольшая, ну и конечно их наши замечательные предки быстро вытеснили, и местами – просто съели.
Следующий большой очень этап [изучения] – это был перед самой второй мировой войной, который был подтвержден тысячами травм лобной области – уже после мировой войны. Начал это всё Пенфилд, тот самый, на которого я регулярно ссылаюсь, и он показал, что очень много интересных вещей происходит. Ну кроме смены интеллекта, общего характера, о чём я говорил – это всё так – но выяснилось при более детальном анализе, что там есть тонкости. А именно оказалось, что лобные области связаны с позиционированием своего тела. То есть у нас в любую область приходит очень много проводников, которые говорят о том, что при нарушении хореоклонических функций, то есть положения тела, определения себя в пространстве, вот на все эти фокусы лобиные области влияют. То есть не мозжечок, который определяет способность человека там сделать некоторые автоматически движение, а именно хореоклоническая, то есть функция определения тела в пространстве. Вот заслуга Пенфилда как раз состоит в том, что он решил провести такие эксперименты и допрашивал с пристрастием этих самых больных.
И выяснилось довольно быстро, что там не только в положении тела проблема, а дело в том что эти люди – он их просил в уме, умозрительно, представить перемещение некоего тела в некоем пространстве. Вот этого сделать они никаким образом не могли, и когда им ставили эксперименты – как видите достаточно тонкие – на моделирование таких событий – они проблему не решали, то есть проблема не решалась.
Таким образом Пенфилд показал самое существенное: что в лобных долях за счет связей и слуховой и зрительный и вестибулярный с мозжечковой системами происходит очень важное и, судя по всему, это важное как раз и заставило увеличится лобные области у палеоантропов, а именно – моделирование окружающего мира, то есть они не просто моделировали в своих лобных областях так же как и мы, они ещё реконструировали полностью события, пытаясь смоделировать будущее.
То есть эти самые наши далекие предки получили, то, чем конечно в зачаточном виде обладает любая собака – забежала кошка в кусты и пытается вырваться там... она, значит, обегает эти кусты и ждет в кошку с другой стороны – это всем понятно. Такой примитивный прогноз у собак есть и даже у некоторых охотников возникает – что совершенно неожиданно, ну – при сравнении с собаками. А вот более сложные вещи, они конечно уникальные, когда человек, прежде чем что-то сделать – он представляет себе умозрительно события, объект, его взаимодействия с окружающими объектами, перемещение в пространстве, во времени – то есть моделирование будущего, то есть прежде чем что-то сделать надо подумать, и вот это моделирование будущего, как выяснилось, оно ключевое. И огромное количество исследований после 1945 года, когда травмированных людей везде: и в Германии, и в России, и в США, и в Японии были миллионы, а монографии на эту тему – их не увести на большом грузовике, которые по всему миру написаны – детально исследовали эти вопросы. Оказалось что – да – действительно, мы обладаем уникальной особенностью, именно по размерам лобных долей, именно потому что у нас происходило внутри мозга, вот то, что мы по эндокастам можем восстановить, конечно с оговорками, универсального не бывает ответа на эти вопросы, но то, что мы имеем сегодня, вот это приращение оно было – особенно рост этого мозга – было связано с тем, что мы прогнозируем будущее.
Это прогноз будущего сыграл решающую роль в эволюционных преимуществах, которые получили и неандертальцы и сапиенсы.
Ну а дальше здесь вопрос был в дискуссии, связанный с возникновением больших и малых популяций. Малые – для неандертальцев, большие для – сапиенсов. Но вы знаете – когда навалиться толпой – даже мелкие крысята могут съесть большую собаку или кошку. Т.е. если их очень много. Ну, что собственно говоря и произошло.
Когда же более-менее точно удалось представить себя появление сапиенсов и неандертальцев, ну и потом исчезновение одних и других. Где-то 200-300 тысяч лет, точнее не получается. Почему. Потому что непрерывно новые находки немножко как бы обламывают всю эту нашу историю, потому что хорошо бы так установить чёткие даты, как раньше было – что там все 90-120 тысяч лет, вот самые древние sapiens-ы – и всё хорошо...
Но ничего подобного, антрополог Гершкович из Израиля в 2018 году опубликовал – то есть вот только что – статью в которой кавзеховские [Jebel Qafzeh] исследовал остатки скелета и показал что там от 177 до 194 тысяч лет, то есть это очень хорошая глубина, а, судя по предварительным данным, там можно опустить и до 220 тысяч лет, то есть такие древнейшие значит sapiens-ы вне Африки. Это очень важно, это значит что они уже пошли – то есть это уже начались те самые миграции, которые крайне важны. Ну и двигаясь они, естественно, столкнулись с ранее мигрировавшими – видимо чуть-чуть постарше – неандертальцами, а может быть и идентичными, но из другой популяционной группы, с другой части Африки они шли и стали смешиваться, кого-то вытеснять, как-то жили, какое-то время, довольно долго почти параллельно, но в результате смешение произошло, из современной генетики, насколько этому можно доверять, учитывая что конечно геном неполный, хотя об этом объявляют завидной регулярностью. Ну как-то деньги ребятам надо зарабатывать.
Ну и наиболее интересная работа была сделанная опубликовано в Science в 2017 году Кэй Руфер с соавторами исследовал несколько пещер, несколько останков, и посмотрел, сравнил эти материалы с разными людьми, сделал такой небольшой обзорчик на одном из своих выступлений, где сказал, что у европейцев и азиатов примерно полтора процента генома от неандертальцев, у мелонезийцев – от двух до трех – мне не понятно как они туда попали, довольно странно – у африканцев вообще следов геномы неандертальцев нет, что говорит что, быстрее всего, да, действительно очень давно они выселялись именно оттуда, и у современных людей примерно 12 тысяч генов неандертальцев. Если этому верить, то наверное так оно и есть, но сходства эти найдены по базе медицинской, при анализе 6000 гаплотипов, у людей, которые зарегистрированы в этих базах США, поэтому нужно аккуратненько к этому относиться, всё таки не совсем точные данные, и поэтому глубина сходство, я думаю, в ближайшее время будет оценена.
Надо сказать что эти самые неандертальцы постепенно становятся людьми в глазах ученых. Но это – запросто. Потому что ученые у нас очень своеобразные, и то что не вызывало сомнений 25 лет у меня, сейчас уже получает подтверждение. Например, в этом же году вышла статья о том что у них действительно было чувство сострадания оказывается Это университет нью-йорка, Пенни Спайкинс [Penny Spikins] , они уже и заботились, оказывается, и о пострадавших – выкармливали, их не убивали, не съедали сразу, то есть зачатки медицины, лечение, это же вроде как растительные антибиотики, зубочистки, клей изобрели, ну и всякое прочее. То есть достаточно – с точки зрения уже созревших к настоящему времени антропологов – они уже выглядят довольно хорошо.
О чём это говорит? О том, что неандертальцев наконец-то подняли до уровня сапиенсов, их низводили так долго, издевались над ними, что казалось, что они действительно примитивные такие, с длинными руками, такие понурые, лохматые чудовища, которые были из-за того что, господи, найдено было всего несколько крупных костяков которые подразумевали достаточно высокую массу, но такие уже костяки найденные для сапиенсов – те же самые сунгирьские находки – ничего такого супер грацильного не нашли, более менее все похоже.
Быстрее всего речь идет о социальных структуре сообщества, которые менялись, которые поставили как раз неандертальцев на грань вымирания, ну и частичного смешения со своими ближайшими конкурентами, то есть вот такая ситуация...
И самое существенное, как видите, что лобные доли они выросли у нас по совершенно иным причинам. Не из-за речи и не из-за трудовой деятельности.
А сейчас переходим на новости ....
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 24 марта, суббота, и мы с вами продолжаем наши экскурсии в области исследования эволюции человеческого мозга.
У нас сегодня занимательная очень тема, поскольку мы с вами за холодные зимние месяцы добрались до палеоантропов, то есть до нас с вами, то есть до наших непосредственных предков, до неандертальцев, кроманьёнцев, или сейчас как называют sapiens-ы sapiens-ы . И естественно теперь интересно бы посмотреть, а что происходило? Потому что существуют разные странные идеи в отношении человеческой эволюции.
Ну например, сейчас популярна среди многих антрополухов – которые переписывают чужие книжки, не занимаясь сами предметом – ну, модная тема, о том что человеческий мозг не меняется. Мол де меняется все вокруг, вот мы такие замечательные, то есть, и последние сто тысяч лет ничего не меняется. Ну действительно – они как и сто тысяч лет назад, почесывая своё блохастое брюхо, выходят из родной пещеры и смотрят вдаль... Все нормально: медицины нет, машин нет, все хорошо, за 100000 лет ничего не изменилось с их точки зрения. Ну я рад, что они пребывает в таком прекрасном неведении.
Тем не менее, человеческий мозг не только эволюционирует, я уже говорил об этом, и при интенсивном отборе в Европе даже уменьшился, очень существенно, почти на 250 грамм, но ещё и изменяется. Изменяется он не всегда в лучшую сторону, потому что биологическая социальная эволюция, которую мы до сих пор не контролируем, как была так и происходит, ничего не изменилось, люди также точно борются за колбасу, размножение и за доминантность – кто станет главным бабуином – просто это называть с по-другому: цари, императоры, там, большие начальники и прочее прочее там. Ну и соответственно еды много, очень хорошей, ещё более лучшей, ещё более изысканный там – какие-нибудь омары, украшенные настурцией в китайской рисовой бумаге, это очень интересно, между прочим, и продлевает жизнь. То есть борьба за эти все дела происходят очень активная. Просто она приняла какие-то такие формы, менее жестокие, то есть не всех побежденных сразу съедают, но все это продолжается. К чему я веду?
К тому, что когда появились палеоантропы т.е. неандертальцы и кроманьонцы – вся сапиенсная группа, следы которой мы видим и в нашем геноме сегодня, и среди нас много людей очень напоминающих наших таких недавних предков, и то что происходит с нашим мозгом сегодня – вся эта вот история, как только добралась до палеоантропов начался очень интенсивный не анатомически процесс эволюции, а именно неврологический, то есть мозг стал ещё интенсивнее эволюционировать, чем это происходило раньше. Даже уменьшение некоторого объёма, как у европейских народов, не привело катастрофе, дело в том, что очень многие проблемы стали решаться коллективно, то есть в результате социализации. И это привело к тому что вот этот самый эволюционной процесс, который приводит к отбору людей с теми или иными свойствами – то есть свойствам мозга – он стал идти также точно, но только скрыто. Теперь у нас в результате эволюции появляются не мощные высокие, вместо маленьких и худеньких, а появляются люди не формы разной и анатомии, а все принципиальные различия находятся в голове и поэтому кажется что – не видно... Ну, в антропологии то, что не видно – того и нет, собственно говоря, обычно так рассуждают. Мозг, к сожалению, слишком нежная субстанция чтобы сохраняться в палеонтологической летописи, но тем не менее, кое-что мы об этом знаем.
Самое главное у палеоантропов, то что происходило, когда они достигли своего пика и т.с. стали доминирующими – это изменение мозга, и это изменение, в первую очередь, затронуло лобные области.
Поэтому сегодняшняя тема будет – лобные области палеоантропов.
Что же там происходило? За счет чего это лобная область – она вообще росла? Тут много ждет нас неожиданностей, поскольку лобная область [одинаковая] у всех приматов, начиная от самых маленьких, типа игрунок, и кончая высшими обезьянами. Они похожи между собой, ведь в лобной области основные поля, а их придется вспомнить поименно – то есть 8, 9, 10, 11, 47 – эти поля есть у всех приматов, включая человека, начиная с самых низших, тех самых у которых мозг ещё абсолютно лиссэнцефален, то есть гладок как колено, никаких там борозд и извилин нет, а вот эти поля лобной области – есть.
В чем же дело? Дело в том, что относительная площадь этих самых полей к остальному всему мозгу в процессе эволюции менялась, и менялась довольно динамично, поскольку вся эта обезьянья история длится около 65 миллионов лет, можно посмотреть там, на тех обезьянок, которые остались в качестве следов далекой эволюции, на лиссэнцефальный маленький – ну например игрунки или каким-то обезьянки семейства привиденьевых, что же у них? Оказывается что относительная площадь полей, т.е. размер этого самого неокортекса, с который мы так много связываем наших функций – у них маленькие, у игрушки, несмотря на довольно сложное поведение, там всего лишь на всего чуть больше 9% лобных полей – тех самых которые перечислил пять полей 8 9 10 11 47 – они составляют всего меньше 10% по отношению к остальному мозгу. Ну в интеллекте особым конечно игрунок заподозрить сложно, но тем не менее.
Вот уже чуть-чуть двинувшись повыше в эволюционном ряду, то есть посложнее обезьяны которые несколько продвинулись в эволюции, но специализировались к определенной среде и дошли до нас – это такие как гиббоны например – у них уже лобные области увеличились, по сравнению с игрушками, и уже составляют 13,7% от всей площади поверхности мозга. Т.е. это о чем говорит? Что роль лобных долей возрастала вместе с интеллектом. Собственно говоря гиббон тоже далеко не гений среди приматов, но тем не менее.
И существенно повыше – хотя и не намного – уже у шимпанзе, вот эта пропорция – гиббон-шимпанзе, у шимпанзе почти 15% – она показательна.
Лобные области должны каким-то образом участвовать в интеллектуальной работе.
И тут возникают всякие неожиданности, дело в том что у человека, по сравнению с перечисленными приматами, лобные области уже занимают 25%. Я подчеркиваю – лобные области, глубоко неправильно говорить "лобная доля", по долям делят паталогоанатомы и мы, все таки, не имеем дело с усопшим человеком, а с процессом эволюции нервной системы, поэтому лучше использовать точные названия – лобная область – и поля перечислять, которые в ней присутствуют.
Что же произошло у высших приматов? – имеются в виду шимпанзе, горилла, орангутан – да очень просто, там кое-какие добавились ещё поля те, которых не было у наших далеких предков. Что-ж это за поля? Оказалось что кроме 8, 9, 10, 11, и 47 поля добавилось парочка – 45 и 46, при этом, как вы видите, это как раз те самые – о которых мы говорили с вами – речевые поля, которые связаны с речью, то есть – очень занятно. При этом, что самое интересное, что у нас есть в этой же лобная область не только интеллектуальные поля.
Ну например 8 поле. Оно никак не связано с интеллектом. Когда при этом, вы читаете какую-нибудь работу современных американских исследователей, которые говорят: О! у нас в прицентральных извилинах мозга есть специальные центры, которые отвечают за сознание – таки должен побеспокоить этих американских ученых, восьмое поле – оно вообще-то управляет нижними конечностями, поэтому там искать где-то в районе пятки или ближе к ягодице интеллектуальный центр довольно сложно... но тем не менее – они находят...
Что же оказывается,если мы возьмем отдельно взятые вот эти поля, ну например 8 поле, управляющее конечностью и посмотрим – а как среди ряда приматов – о котором мы говорим – что происходит? Как у человека, как у низших? Оказывается, что у игрунки – той самой, у которой мозг-то может быть счетом 2 десятка граммов – 8 поле – которое управляет ножками – оно очень большое и занимает 18% лобные доли. 18! представляете? а у гиббона и шимпанзе только 15%, а у человека – вообще 8%. Это что, мы ножками не можем дрыгать? Ещё как можем, но дело-то в том, что руконогое передвижение, характерное для приматов, требует очень сложного управления нижними конечностями. А у человека наша бипедальность – при всей её "прогрессивности", о которой так любят поговорить некоторые болтуны – она во-первых, не такая прогрессивная, динозавры тоже были бипедальиные, всё нормально, куры – которых вы покупаете в магазинах – они тоже бипедальные, ничего удивительного нет, двуногость – она неоднократно возникала в эволюции – никакое не чудо, наоборот, двуногость позволяет предельно упростить систему биомеханического передвижения.
Известно, что в свое время инженеры, когда создавали робот, самый эффективный робот казался – одноногий. Вот... С точки зрения эффективности этой самой биомеханики движения.
Поэтому бипедальность человеческое – это на самом деле – упрощение, а не усложнение. И для управления этой штукой нужно не так много ресурсов, что – в общем-то – и хорошо.
Таким образом а у нас оказалось: некоторые поля, как вы видите, в лобной области уменьшаются относительно своего окружения, какие-то увеличиваются, т.е. не все поля – о которых мы говорим – они являются человеческими. Вот 8 поле оказалось обезьяньим, у человека оно уменьшалась.
Поэтому все эти рассуждения, о том что лобная область выросла – это признак интеллекта – это признак, в основном, неграмотности.
Посмотрим на других участников этого мероприятия, потому что – как вы помните – к пяти полям добавилась ещё парочка – 45 и 46 – то, что у нас выдают за речевые. На самом деле там сложная достаточно система управления головы и шеи, но ещё и гортани и всего остального. То же самое 11 поле, которое присутствует – напомню – у всех приматов.
Что же оказалось? Что у приматов это поле составляет примерно 10-12%%, ну, в зависимости от вида, типа организации мозга: лиссэнцефальный или нелиссэнцефальный, а у человека чуть больше 8%.
Не намного лучше ситуации с 47 полем, тем самым, которое лежит в нижней части лобных долей, в глазничной области, так называемой, и очень сильно связано с характером... Так вот у приматов – оно 17-18%% от всей площади поверхности лобной доли, а у человека – только 10% – почти в два раза меньше. Напомню, я об этом уже говорил, что это 47 поле – то самое, которое связано с характером – у приматов представляет монолитную систему, то есть у приматов это единое поле, никаких подполей в 47 поле лобном – нету, а поле отвечает за особенность характера. Я приводил многократно эти истории о том, что травматизация его – это редкая травматизация, потому что, в основном, травма проходит через глазницу и обычно летальная, тем не менее, кое какие люди выживали с этим делом и показали – что это, конечно, управление характером, одним из ключевых центров управления характером. А напомню, что у приматов-то, это монолитное поле, никаких подполей нет, а у Маяковского было шесть подполей, а обычных людей – обычно 5. Т.е. это что значит?
Что с уменьшением относительных размеров этого поля, дифференцировка различных участков этого поля детерминирует, том числе, специализацию, т.е. отдельные специальные функции, которые в этом поле регулирует характер человека. И они настолько глубоко изменяются индивидуально, что даже в этом поле выделяются подполя, которые морфологически легко по цитоархитектоническим признакам определить. Вот такая интересная штука.
А что же у нас с вами остаётся стабильным? В лобных долях? Что у нас как что у обезьян, что у человека – все одинаково в лобной доле? Оказывается – непосредственно лежащее рядом с 8-м полем 9-е, так называемое – оно как составляет у низших приматов 20% – так и у человека оно тоже составляет 20%. То есть, есть структуры значения которых [не изменяется], но понятно, с увеличением мозга они, соответственно, возрастают.
Есть правда и специфические человеческие образования, которые характерны для высших приматов и для человека. Ну, мозг, особенно лобная доля у человека росла за счет конечно 46, 45, 44 и 10 поля, вот это уже человеческие изменения. Например – того же самого 44 45 полей, эту область очень опрометчиво называют зоной Брока, потому что тыкать пальчиком в это место и говорить, что эта зона Брока – как это делают в томографии и позитронной эмиссионной томографии и функциональной компьютерной – является глупостью. Почему, потому что сказать, где находятся 44 и 45 поле можно только при цитоархитектоническом исследовании, разрешение томографов современных это сделать не дает. Поэтому приходится опираться на старые работы, в которых проводилось исследование уже post-mortem, то есть мертвых людей, у которых были известны масштабы травм, когда определяли границы этих полей, и тогда можно было интерпретировать, то, что происходит. Т.е. опираться на поле [описанного самим] Брока – с его тремя случаями – скажем так – несколько опрометчиво, и годится только для студентов младших курсов.
Так что же 44 и 45 поле? У них его нет естественно. Ни у каких там низших обезьян, даже у мартышек нету, у мангабея у гамадрила нету этих полей вообще. А у человека и высших приматов – есть. И подполя в 45 поле, то есть том самым – речевом – которое входит область Брока – они появляются только у человека, даже у высших приматов этого нет.
А чем же ещё они занимаются? С чего они возникли? Ну любой здравый человек скажет: ну вот паля-то возникли, а чё, он сначала же – молчал вроде как, наверно для чего-то другого была использована? Ну конечно, вполне естественно, что появление этих полей связаны с тем что управляет с помощью этих полей головой, шеей, глоткой, мимикой в том числе – мимические мышцы связаны непосредственно с этими полями.
Таким образом 44 и 45 поля – человеческие и возрастают они здорово. 46-е поле у человека, даже по сравнению с высшими обезьянами – то есть орангутанами, гориллами и шимпанзе – вырастает на 6%, 45-е на 5%, а 44-е на 3%. Это поля человеческие, связаны с человеческими функциями, в том числе, в первую очередь теми, которые подавляют избыточную агрессию и избыточное, скажем так, конкурентное поведение.
А вот 46 поля тоже, кстати говоря, нет ни у мартышек ни у мангабея, ни у игрунок – вообще ни у кого нет. Это вообще уникальное поле, оно возникает и у человекообразных обезьян, у гамадрила и у гиббона. Ну гиббоны понятно – потому что там покрикивают, и главным образом оно формируется, конечно, после рождения. Это очень важно, потому что чем позже в развитии у нас появляются те или иные поля мозга – тем более человеческий характер они несут, и тем больше тех самых социальных инстинктов, которые человек запоминает после рождения связано именно с этими полями. И 46 поле в этом отношении – рекордсмен. После рождения оно у человека увеличивается на 640%. Количественно – тоже, даже если сравнивать с шимпанзе, то у человека 46 поля возрастает соответственно в 37 раз больше, чем у шимпанзе после рождения и в шестьдесят три раза оно больше чем у гамадрила. Это показатель.
То есть 46 поле является чисто человеческим тормозным, и тем самым ценным – хоть оно и не очень большое – которое делает нас людьми.
Ещё более интересно 10-е поле лобной области, которое тоже является чисто человеческим, оно присутствует у многих обезьян – об этом я говорил, начиная с тех же самых игрунок – но получает реальное развитие – то есть становится большим – у человека. При этом оно в 42 раза больше у человека, по сравнению, чем у мартышки, и в 8 раз больше, чем у шимпанзе.
А что же это за поля-то такие, которые так полезно нас эволюционировали? Т.е. и формировались в результате того самого искусственного отбора, о котором я все время говорю. Потому что – ну понятно – что в человеческой среде, когда уже популяция, там, в 100 человек, а потом и больше, никакие там коварные тигры, выпрыгивающие из кустов отбор осуществить не могут, лучше всего отбор осуществляет твой сосед, который опустил тебе на голову большой камень, пока ты спишь... Вот это дело и происходило, собственно говоря, то есть внутри-популяционная эволюция такая, внутри-эволюционной отбор, или – искусственный отбор по определенным свойствам головного мозга.
Так вот 46 поле очень забавно в этом отношении. Я не буду останавливаться на всех, но вот на нем остановлюсь. Потому что это очень характерно для человеческого поведения, многие из вас встречают с этим в норме.
46 поле, когда стали изучать людей и определять цитоархитектонические границы зон повреждений – что сейчас, кстати говоря не делает никто, с чем вас всех и поздравляю... то есть этот материал не изучается таким образом, а есть только вот эта псевдонаучная томография функциональная – а оказалось, что это 46 поле – когда людям было ещё интересно заниматься мозгом – контролирует акт хватания. То есть те люди у которых повреждения было – они превращаясь в этаких маньяков-клептоманов, т.е. они все хватают, неразвитость этого поля как раз – я не просто так сказал, что оно возрастает на 630% после рождения – вот дети маленькие – почему они всё хватают: и розетку, и голые провода, и ножик острый – хватательный рефлекс. Ну потому что 46-го поля-то ещё нет! :о) И вы можете его до бесконечности бить мухобойкой по рукам, но ничего не произойдёт, потому что он будет дальше тянуть свои шаловливые лапки ко всему что плохо лежит... Почему, потому что 46 поле надо дождаться, пока нейроны там образует связи, и сформируются те самые наборы социальных инстинктов, которые вы формируете с помощью мухобойки.
Вот это вот хватание можно увидеть у тех, у кого 46 поля нет. Те кто ездил за границу, а сейчас многие слушатели бывали во всяких местах, где живут мартышки так вот у них – напомню – этого поля нет. И вот они все хватают. Они хватают тащит все что плохо лежит, между собой они там схватываются за какую-нибудь еду, ещё что-нибудь.
На самом деле травматизация этой области 46-го поля приводит к такому рефлексу Янишевского–Бехтерева, вот это вот хватание всего подряд носит название этого рефлекса, ну или там в некоторых случаях ещё называют синдромами, но это отдельный разговор.
Это сопровождается не просто желанием схватить и унести и запихнуть, то есть это не чистая клептомания, которая так... в быту – бытового типа. Нет, это общая заторможенность, эмоциональная неустойчивость, и социальная агрессивность, т.е., как видите отсутствие 46 поля делает человека такой мартышкой, где-нибудь Юго-Восточной Азии, а травматизация, соответственно, приводит к аналогичным последствиям... Тут, в данном случае, конкретное поле, которое – делает что? – в социальной системе позволяет нам с вами поддерживать нормальные отношения. Т.е., ну вы увидели чего-то хорошее у соседа – ну там iphone десятый, ну надо немедленно схватить и запихнуть в карман, в общем так бы и сделали, если бы 46 поля не было. Но оно – в результате искусственного отбора и методической эволюции – оно все-таки есть у человека, и очень большое, самое большое вообще среди всех приматов. Гигантское. И это поле в сочетании с 10-м полем, которое связано с некоторыми сложными моторными функциями, в том числе связанное с письменной речью, о чем я уже неоднократно говорил – есть специальное у меня выступление на эту тему- т.е. это поле, которое координирует, то есть интегрирует наши двигательно-моторные всякие навыки, например написания буквочек, и интегрирует с навыками смысла того текста, который вы пишете, то есть вы должны спрогнозировать не только – какие буквочки писать – но и смысловое содержание.
В этом отношении без 10 из 46 поля мы бы с вами никакой возможности ни писать, ни читать, ни – тем более – не лазить по карманам у соседа не получили.
Вот эти все социальные системы связаны с двумя основными полями 46-го и 10-го, которые дополняют те самые функции речевые, которые связаны с мимикой, управлением глоткой и речью человека.
Вот такая интересная эволюция произошла с нашими лобными областями,
но сейчас мы переходим к новостям .....
Здравствуйте уважаемые слушатели, сегодня 7 апреля, суббота, и мы с вами продолжаем экскурсии в области интересненьких событий связанных с мозгом. и поскольку мы с вами полностью прошли печальный путь от появления архаичных приматов до сапиенсов сапиенсов и даже чуть-чуть побаловались прошлый раз зеркальными нейронами, которых нет – мы можем перейти к современности.
А современность у нас – она довольно своеобразная:
Если вы садитесь в метро и смотрите вокруг себя, то вы видите, что вокруг вас очень разные люди. Индивидуальная изменчивость у нас впереди мы специально посвятим одну, а то может быть и две передачи, поскольку с индивидуальной изменчивостью связаны ещё гениальность и одаренность, а пока посмотрим на самом простом уровне, на детском.
Ну мы видим, что один чёрненький мимо нас едет, другой жёлтенький, третий какой-то красненький. Разные люди, по коже разные, и как-то у них губки отличаются, носики отличаются, у кого-то крылья широкие у кого-то узенькие, у кого-то носик такой, как клюв у попугая, у кого-то курносенький и там даже видно, как шевелится мысли через носовые отверстия...
Ну вот такие разные мы, и вот эта разница – она не проста. Дело в том, что очевидная разница – очень любит и любило всегда человечество, ну как любило разные языки – это способность идентификации свой-чужой. И отсюда инструмент эволюции, отбора.
Когда у вас простые принципы по которым можно отобрать своих, отделить своих от чужих – вы радостно этим пользуетесь. Например вот, кто-то не говорит на блатных наречиях, ну и сразу же есть сомнения во фраере, что он из себя представляет. Уголовная среда свои предъявляет претензии языковые.
А раньше такого не было. Раньше было все попроще и каких-то там 50-60 тысяч лет назад люди были в общем-то более менее похожи. Но потом началось очень важное событие, которое послужило дальнейшему прогрессу человечества. Так называемые – стали появляться расы. Расоведение это очень большой и очень больной вопрос в эволюции человечества, поскольку он связан с очень многими заблуждениями, с мифологией известной и с сегодняшнем заблуждением.
То есть заблуждение в ту сторону, что люди очень разные принципиально в интеллектуальном плане и во всём остальном – это заблуждение бытует до сих пор.
Но и другое бытует заблуждение такое же точно, которое говорит о том, что разницы никакой нет.
И то и другое одинаково нелепо.
Значит мы сегодня попробуем хоть чуть-чуть разобраться с этим делом, поскольку расовый вопрос и расовые различия – они существуют, никуда от них не денешься, никаким образом не откажешься. И не смотря на то, что в последнее время доминирует такая парадигма, высказанная ещё в пятидесятом году в Юнеско, которая состоит том что – они просто напрямую писали – что расы это – миф, а не биологическая реальность, т.е. вот исходя из этого – дальше все и танцуется. Неважно, что в тех же самых США, там бесконечные конфликты между белым и цветным населением, неважно, что существуют огромные непреодолимые проблемы, в том числе в менталитете, в поведении и так далее... Нет. Решили это отрицать, просто сказать что этого нет и всё.
Но от того что сказали – что нет – это не исчезло. Как было так и осталось. И даже National Geographic, который писал что рас не существует, это выдуманное понятие, и даже вся американская история последних двух десятилетий, когда они запрещали использовать слово «раса» и в обиходе и в научных исследованиях – так и не помогло. Потому что как были расы – так они и остались. То есть речь идет об основных расах.
О чём, собственно говоря, мы разговориваем: мы говорим о том, что существует некоторые различия между людьми, которые хорошо заметны, по цвету кожи, по форме черепа, по составу мышечных волокон, потому что – обратите внимание – что очень специфические олимпийцы, если они едят какой-нибудь гадости, то там быстро возникает ситуация, когда представители одних рас выигрывают в определенных видах спорта, а в других – проигрывают. То есть никуда не денешься... Почему? Потому что есть особенности строения суставов, связок, сухожилий, даже соотношение быстрых и медленных мышц. Собственно говоря, на самом деле, под ковром во всем мире спортивные медики отбирают как раз людей, анализируя состав их мускулатуры – потому что разница есть.
Возникает вопрос: а как же с мозгом?
Но с мозгом, это особая история, потому что тут же к этому начинает прилипать какая мерзкая гадость, типа национал-социализма, то бишь фашизма, и всего остального. Дело в том что расовыми различиями занималось очень много людей и очень давно, где-то с середины 19 века, то есть с работ Давеса [Dawes] 1868 года этой проблеме стали уделять много внимания. Потому что, освоив Землю, то есть обогнув ее на кораблях, посмотрев на разные народы, увидели, что люди разные и эта разница очень серьезная.
Насколько эта разница серьезная? Да – намного – потому что мы видим людей с маленьким и с большим мозгом, мы видим маленьких и больших – пигмеев и там северо-европейских гигантов – то есть очень большое разнообразие людей. Тогда возникла естественно тут же идея: давайте как-нибудь всех разберём и оценим – у нас же все любят друг дружку сравнивать, у мозгов больше, у кого денег больше, и так далее, в общем положил этому начало ещё Дэвис, а потом Топинар знаменитый в 1879 году, который очень увлекался этим, потом соответственно появилась две школы после возникновения Союза Советских Социалистических Республик это Неструх, Рогинский, Алексеев – которые говорили, что они конечно люди – внешне разные, антропологические признаки есть, но так в общем все ничего, вроде бы одинаковы. А с другой стороны Кун, Пёрл, Маркс и прочие – Маркс, кстати говоря 95 года работа, это всё продолжается на Западе намного интенсивнее чем у нас – которые отстаивали наоборот идею, что всё-таки расы несут за собой некие принципиальные различия.
Что же есть на самом деле? А на самом деле очень мало чего есть... Если говорить всерьёз и не пользоваться выводами антрополухов – которые очень любят порассуждать на эту тему – то собственно фактология-то какая?
Да, у нас есть различия по коже по пигментации, по форме черепа, по суставам, по сухожилиям, по мышцам и по мозгу... Да действительно, если взять начало 20-го века, когда активно измерялись объемы мозга не только с помощью пещерных способов типа дроби и проса – этот антропологический подход т.с. обсуждать даже не буду, потому что там есть тонкости, которые в таких работах вообще не учитываются – а когда измеряли реальный мозг реальных людей – тем более, тогда европейские страны очень активно проводили практику массового геноцида в Азии, в Индии, в Африке, Латинской Америке и убивали народа довольно много и довольно спокойненько исследовали их мозг – оказалось что у европеоидов то есть кавказоидов на самом деле – средняя масса мозга 1375 грам, ну примерно – естественно что индивидуальная изменчивость здесь не учитывается, речь о ней пойдет дальше – у монголоидов 1332 грамма у негроидов в 1244 и у австралоидов 1185. Вот как хотите – так и воспринимаете. То есть – да – действительно, разницы есть. Внутри, конечно, черного континента большие разницы, пигмеи там все в другом положении. То есть – да – эти разницы есть. Ну, естественно, сразу же начались разговоры о том, а как произошли расы? Ну у нас известно знаменитые сунгирьские находки, которые показывают, что там в одной семье – там мужчинка в Сугире 55-65 лет возрастом и парочка подростков довольно зрелых, скажем так, имеет датировочку от 26 до 28 тысяч лет глубина – мальчик при этом со всеми негроидные признаками, что было установлено, девочка наоборот – скажем так европеоидная или даже сказать северо-европеоидные признаки в лице – то есть ясно что примерно 25-30 тысяч лет назад уже признаки как-то появились, но они ещё не были такими устойчивыми. В общем основное количество серьезных антропологов – они говорят о том, что видимо примерно 25-30 тысяч лет назад вот это всё стало появляться. То есть достаточно быстро. Для истории приматов или гоминид, скажем, это очень короткий, срок. Но и действительно – кое-какие подтверждения этому есть.
Ну например – генетику смотрят и говорят: а смотрите что получается –
У нас генетические-то различие между расами меньше 0,1%... Как это так?
И потом говорят, что только 10% среди них – из этих 0,1% – [т.е. уже 0,01%] только связаны с расовыми различиями. Как-это так?
Тогда что же получается: у нас такие глубокие морфологически измения с генетикой плохо связаны? Ай-яй-яй!... Получается, что этот метод, как бы – не совсем объективен? Но вот, к сожалению – да, ну вот с этим вынужден согласиться.
Так что же имеется в виду? Имеется ввиду следующее, что раз такие близкие генетические между собой мы представители, как бы рас разных, то может быть проверить – как там с размножением? Размножение оказывается – да. Да – вполне. Мы почти все образуем между собой устойчивые, достаточно неплохие группы метисации. То есть мы метисуемся. На самом деле всё немножко не так, потому что бушмены и пигмеи очень плохо смешиваются с монголоидами и европеоидами, если там не было подмесов до этого. То же самое глубокие чистые линии центрально-африканских негроидов с европейцами – тоже – не очень метисуются, хотя метисов полным-полно – посмотрите на Америку. Но это происходило долго и упорно, и в основном на севере и востоке Африки. На самом деле проблемы здесь есть репродуктивные, но они все-таки – так или иначе – преодолеваются, с некоторыми – не очень. То есть и здесь у нас, как бы, не очень хорошо. Получается так, что вроде бы подвиды разные, то есть расы разные, а, вроде бы, вид – один. Это действительно, практически так, и отсюда возникла идея, что раз вид один, то наверное мы моноцентричны, то есть происходим от одного общего корня.
Ну действительно, наверное, мы возникли где-то там Восточной Африке, оттуда расползлись наши предки. Но есть и другие, есть самые смелые гипотезы. Тот же самый Кун работа 62-65 года, он утверждает, что европейцы – они от сапиенсов сапиенсов а все остальные – от эректусов. Вот есть такие ортодоксальные представления. Ну естественно, это все на уровне антропометрии, скажем так, вяло доказанных данных, а учитывая отсутствие глубоких генетических различий – генетика тут плохо помогает.
Я не сторонник ни моноцентричной ни полицентричной теории, я скорее склонен к сетчатой эволюционной модели Хрисанфовой и Перевозчикова, которую они изложили в своем учебнике, это действительно так: там многократно перемешивались между собой, многочисленные миграции – о которых я рассказывал – по всей территории Евразии, а потом и Америки, они конечно приводили к смешению рас, поэтому в чистом виде, в общем, это есть конечно, как форма адаптации, но она не настолько – это адаптация – радикальна.
Ну и самое главное: с времен работ Бушана – известного 19 века антрополога, и потом ещё Шпички – знаменитого американского антрополога, уже т.с. в новое время – насколько мне память не изменяет это 1907 год – значит, было острое желание – особенно у европейцев и особенно у англосаксов – доказать своё величие. Что, собственно говоря, они делают и сейчас, непрерывно пытаясь доказать то, чего нет. То есть пытаются доказать что они – высшие представители высших народов. Ну – отсюда эта основная концепция у англосаксов, это англиканская церковь, как высший пилотаж, именно она представлена в первую очередь в правительстве США, и там очень трудно сделать карьеру если ты хотя бы не мормон. А уж желательно конечно принадлежать англиканской церкви.
И соответственно вот эта идеология высшей расы – она никуда не делась, и никакой не Барак Обама – что довольно смешно, учитывая его этническую принадлежность – объявляет о высших расах. Конечно нет. Это всё возникло давным-давно, это европейцы держали представителей других народов в зоопарках и показывали их, с удивлением тыкая пальцем и говоря о том, что они размножаются. В России такого – напомню для любителей западной культуры – отродясь не было. Никто такого рабства, причем других народов, принудительно привозимых в Европы и в Америку никогда в России не устраивал.
Так что вот это вся дичь – она на самом деле идет оттуда – и поэтому естественно, тут же искали, также как сейчас ищут по всякому поводу западные ученые основания, для того чтобы, доказывать собственное величие и отсталость других народов. В том числе и русских, так что это абсолютно ничего не ново.
Ну пример приведу того же самого Бушана – он все время считал, что не просто надо делить людей на высшее и низшие расы, а Шпичка уже в начале 20 века просто строил ряды, в которых там было шимпанзе, там папуасы и там высшие расы, типа математика Гусса в том числе. И он говорил, смотрите, видите, мозг должен быть больше, а борозды и извилины, соответственно, более длинные, более извилистые, как будто в этих извилистых бороздах мысль не может заблудиться.
На всякий случай хочется напомнить – в том числе и последователям Бушана и Шпички – что, ребята, больше всего борозд и извилин при том же размере мозга – у дельфинов в два раза больше чем у человека. Интеллект – в том числе арийского типа – не прослеживается. Поэтому успокойтесь.
И в этом отношении существует парадоксальная ситуация – они считали что вот эти люди с более мелким мозгом – это приговор, то есть они вот такие, как они есть – то есть маленький мозг, значит низкий интелект, значит можно всячески обижать: сажать в клетке и прочее прочее. При этом – что самое поразительное – в те же времена, в тех же странах, и в США и в Англии, в Германии, во Франции исследовали изменчивость, полиморфизм мозга, также работал знаменитый Карл Фогхт, который показывал на малоголовых, что 400 грамм мозга достаточно, чтобы у человека появилась речь. Они смотрели, видели что есть абсолютно нормальные люди среди европейцев, у которых мозг меньше килограмма, но это не переклинивало – нет. Нет, всё таки есть низшие, а есть высшие. Вот хоть стой хоть падай...
Ну с этим примерно они носятся и до сих пор. И кому интересно, тот может почитать, есть такой у нас историк науки Владимир Борисович Авдеев, который переиздавал всех классиков этой самой расологии, можете почитать кому интересно.
А что в активе? А в активе, на самом деле, серьезной проверке подверглись, собственно говоря, всего две расы, это монголоиды и европеоиды. Я уже упоминал эту работу, знаменитую работу нашего соотечественника, который не с помощью мокрых верёвочек и портняжного метра, как это делают антропологи, а с помощью анализа цитоархитектонического, то есть срезов головного мозга – в которого видны детали строения коры – показал, что расовой изменчивости – да – она существует. Да, ещё Кононова Елизавета Пигасиевна показала, что существует разница и по строению коры между монголоидными и европеоидами. Да. Но индивидуальная изменчивость при этом перекрывает расовую. И как ещё писал тот самый Бушан, который говорил о том, что даже для профессий нужно людей отбирать по массе мозга – что довольно смешно было, ну наивные были времена – он писал сам, я просто приведу дословно: мозг австралийца превосходящего по уму своих родичей будет лучше и иметь больше извилин, чем мозг глупого парижанина. То есть он говорит о том, что индивидуальная изменчивость – даже тогда было 150 лет назад ясно – перекрывает расовую. То есть расовые признаки есть? Есть. Они срабатывают на чём – на больших выборках, там 2000 мозгов если проанализировать, то – да – действительно можно увидеть некие общие закономерности.
Ну во-первых – на цитоархитектоническом уровне такой работы никто не делал и делать не будет, из-за политкорректности, то есть это так и останется уделом словоблудов и философов, и второе – что самое главное – на серьезное исследование сравнительного такого, денег никто никогда не выделял и выделять не будет.
Все боятся что выводы будут неожиданными... Ну это правильно, потому что выводы могут быть действительно неожиданными, но этническое разнообразие – о котором я сегодня говорю – бесценно на этой планете. И на Западе и у нас существует полное, я бы сказал абсолютное, непонимание того, что представляет собой индивидуальная изменчивость мозга, особенно этническая, особенно расовая. Почему. Потому что это накопленные историей человечества – причем очень драматической кровавой – особенности конструкции мозга, которые закреплены в этносах.
А как в этносах? Да даже этнически близкие народы очень похожи, ну например белорусы имеют 1429 грамм, поляки – 1420, то что называется Украиной – 1414, а россияне, великороссы – 1399. То есть, чем выше полиморфизм – тем, как вы понимаете – ниже масса, потому что в высоком полиморфизме существуют люди с мозгом – с маленьким и с мозгом – с большим, этот полиморфизм приводит к тому, что средняя масса понижается.
Надо сказать что у меня книжка "стереоскопический атлас мозга человека" в котором я привожу этнические цифры, которые не приводились при советской власти вообще никогда вышла в 95-96 году и тогда на меня долгое время показывали пальцем и говорили – что делаешь? – это, напомню, это момент, когда ввели наши чеченскую войну, да не одну – две! а у меня там был такой рядочек "кавказ и малые народы", в котором буряты занимают верхнюю строчку – 1481 грамм, осетины – 1465, а чеченцы – 1458, то есть больше, чем у всех европейских народов. У европейских народов самый большой мозг у немцов в 1425 грамм, но при этом есть разница, там гессенские немцы чуть меньше 1400 грамм, а богемские значит соответственно – чехи например – 1452. То есть у чеченцев оказался мозг-то больше. И на меня показывали пальцами – как ты можешь? И никто не оценил до начала этого года. Ко мне подошел чеченский парень, который видимо учиться здесь и сказал: вы знаете – говорит – вот я видел ваш атлас на пружинке 95 года, меня поразило, что вы тогда написали вот о том, что у чеченцев мозг большой. Я говорю: а почему он должен быть маленький? Вы представьте историю этого народа – они жили как на вулкане. Да, там не всё было чисто, это всё понятно, но все – не ангелы на этой планете – кто дожил до сегодняшнего момента, какой народ дотянул. Но сколько нужно было сил и сообразительности, чтобы выжить в тех условиях, в которых этот народ формировался. Естественно там безмозглых было довольно мало, их быстро т.с. аннигилировали. Поэтому ничего страшного. Я написала это в 95-96 году, когда были все конфликты и конечно заслужил всеобщего осуждение, правда эти люди сейчас уже говорят прямо противоположное, и все забывчивые, никто не помнит. Тогда это был такой поступок – довольно рискованный, но что есть – то есть. В науке нету такого, чтобы подстраиваться под политические сиюминутные события. И действительно – у них крупный мозг. И как показывает опыт последующий – я оказался намного правее тогдашних странных патриотов.
Так вот дело в том что вот эта масса мозга, о который идет сейчас речь – она действительно очень изменчивая и очень вариабельна у разных народов, и она дает нам только самые общие представления о полиморфизме. К сожалению, она не отражает ни человеческих способностей, ни таланта, ничего другого. Хотя у человека с большим мозгом шансов проявить свои интеллектуальные способности намного больше, чем с маленькими, но и маленький этого не лишён.
А сейчас мы переходим к рекламе ....
